Газета Завтра 797 (61 2009)
Шрифт:
Благодаря тюремному труду США вновь оказались привлекательным местом для инвестиций в труд, что раньше было уделом стран "третьего мира". В Мексике расположенное вблизи границы сборочное производство закрылось и перевело свои операции в тюрьму "Сент-Квентин" (Калифорния). В Техасе с завода уволили 150 рабочих и заключили контракт с частной тюрьмой "Локхарт", где собирали электросхемы для таких компаний, как IBM и Compaq.
Кризис всю эту тюремную индустрию обрушил. Тюрьмы стали нерентабельны. Стоит вопрос об их массовом закрытии и амнистии заключенных. Одновременно в США уже начался всплеск "кризисной" преступности. Должна меняться вся концепция "прибыльной тюрьмы". Иначе Соединенным Штатам
Если действительно в США произойдет массовая амнистия заключенных, то криминальная ситуация в этой стране возникнет любопытная. Дело в том, что кроме тех миллионов, которые сидят в американских тюрьмах, на воле, по последним данным ФБР (доклад "Оценка угрозы, исходящей от банд", январь т.г.) в целом на территории США действует около 20 тыс. банд, которые насчитывают в своих рядах 1 млн. членов (Washington Profile, 02.02.2009).
Большинство подобных структур оперируют на локальном уровне — это уличные преступные группировки, которые совершают большое количество мелких преступлений и крайне активно вовлечены в торговлю наркотиками, фактически контролируя сбыт на низшем уровне.
Банды постоянно увеличивают свое влияние, они осваивают новые территории, вербуют новых членов и увеличивают обороты криминального бизнеса (например, за счет увеличения объемов продаваемых наркотиков). В некоторых районах США банды совершают до 80% всех преступлений. Обычно они специализируются на доставке нелегалов, оружия и наркотиков, грабежах, автоугонах, кражах, убийствах и пр.
Выход из тюрем большого количества заключенных, с одной стороны, увеличит криминальный потенциал этих банд, а, с другой, усилит уровень конфликтности между ними.
Ждет ли новое "холодное лето" Россию? Исходя из того, как развиваются события, по всей видимости — ждет. В период кризиса вновь стало модным обсуждение проблемы "гуманизации наказания". Вновь звучат призывы провести крупномасштабную амнистию, шире использовать условно-досрочное освобождение, перевести часть преступлений небольшой тяжести в административные правонарушения, а тяжких — в преступления средней тяжести, шире использовать такие виды наказания, как условное осуждение, краткосрочные аресты и штрафы вместо лишения свободы. По всем этим вопросам готовятся законопроекты.
Давайте попытаемся разобраться, что мы получим в итоге от реализации таких предложений.
Начнем с последних: более широкое применение условного осуждения, штрафов и арестов как видов уголовного наказания. С кого мы собираемся брать штрафы: с будущих безработных, воров и грабителей? Где реализовывать краткосрочные аресты? Нужны арестные дома. Нужна их охрана, другой персонал. Но на какие средства предполагается все это делать?
Если говорить о "гуманизации" наказания, то "гуманизировались" мы в последние годы и так по полной программе. У нас основной мерой наказания стало в последние годы условное осуждение к лишению свободы. В 2007 г. — 44,7% всех осужденных. Собственно лишение свободы применялось в 2007 г. только к 33% всех осужденных. Остальные преступники были вообще осуждены либо к штрафам, либо к исправительным работам.
В России две трети осужденных приговорены к лишению свободы за тяжкие насильственные и корыстно-насильственные преступления, а в США — наоборот, две трети заключенных совершили ненасильственные преступления.
Далее. О так называемой "декриминализации" наказания — переводе преступлений небольшой тяжести в разряд административных правонарушений, а тяжких — в преступления средней тяжести. В декабре 2003 г. уже декриминализировали все, что можно. После этого нельзя привлечь к уголовной ответственности большинство хулиганов, если они издевались над людьми без оружия. Нельзя привлечь и лиц, которые незаконно носят холодное, охотничье или травматическое оружие. Что еще предлагается
О массовой амнистии и расширении практики условно-досрочного освобождения. Действительно, тюрьмы и колонии — это не лучшие места для "перевоспитания" преступников. Но кто в них сейчас сидит?
В результате предыдущих "декриминализаций", "гуманизаций" и "либерализаций" уголовного законодательства среди 900 тысяч ныне отбывающих наказание в местах лишения свободы большинство составляют лица, совершившие тяжкие и особо тяжкие преступления: доля осужденных за квалифицированные виды краж составляет 23,1%, за убийство — 17,1%, за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью — 14,4%, за преступления, связанные с наркотиками, — 11,3%, за разбой — 11,2%.
Около половины всех российских осужденных ранее отбывали наказание за насильственные преступления: практически каждый четвертый ранее осужден за умышленное убийство или причинение тяжкого вреда здоровью, каждый пятый — за разбой, грабеж, изнасилование. Увеличивается число ранее осужденных за бандитизм и участие в других преступных формированиях.
По данным различных обследований, проведенных в последние годы, до 7% общей численности всех осужденных к лишению свободы (свыше 60 тыс. человек) — это лидеры преступной среды ("воры в законе", "смотрящие", криминальные авторитеты, главари банд и ОПГ). Возраст двух третей таких лидеров составляет 30-50 лет, т.е. это в основном зрелые люди, имеющие устойчивые жизненные установки, достаточный опыт противоправной деятельности. Национальный состав лидеров разнообразен. Например, 33% "воров в законе", находящихся в местах лишения свободы, составляют грузины, 32% — русские, 8% — армяне, 5% — азербайджанцы; остальные являются представителями других национальностей.
Лидеры криминальной среды пытаются осуществлять в местах лишения свободы властные, идеологические, экономические, координационные и контрразведывательные функции. Нередко они организуют беспорядки, голодовки, сбор средств в "общаки", дискредитируют соперников, проводят "коронацию" союзников, дезорганизуют работу общественных формирований осужденных, осуществляют подкуп представителей администрации, выявляют агентов и через них дезинформируют администрацию, предпринимают усилия по вербовке лиц из числа персонала учреждения, в том числе и за счет своих связей на свободе. Для манипулирования волей осужденных они используют различные возможности, способы и средства: угрозы, насилие, вовлечение в азартные игры и т.д.
Используя процессы "гуманизации", лидеры зачастую избирают тактику давления на администрацию колоний путем массового написания необоснованных жалоб, групповых эксцессов в жилых и производственных зонах, клеветнические публикаций в СМИ и т.п.
Теперь представим, что произойдет в обществе, если будет реализована так называемая "массовая амнистия" и расширена практика условно-досрочного освобождения. Возникнут "встречные потоки". С одной стороны, масса амнистированных и условно-досрочно освобожденных преступников, которые никогда не работали и ничего, кроме совершения преступлений, делать не умели, попадет в обстановку растущей безработицы и безденежья. А, с другой, масса тех, кто совершил преступления из-за безработицы и безденежья, попадет в места лишения свободы — под контроль оставшихся там сидеть лидеров преступной среды. Получается "заколдованный круг". Амнистированных и условно-досрочно освобожденных преступников вновь ловят и сажают в те же тюрьмы и колонии. Находящихся там "новобранцев" (уже обученных "воровским законам"), в свою очередь, тоже амнистируют, чтобы потом вновь вылавливать и направлять обратно в места лишения свободы. В конце концов, такие "встречные потоки" могут всю уголовную политику "схлопнуть", погрузив страну в криминальный беспредел.