Газета Завтра 843 (107 2010)
Шрифт:
Нельзя дать адекватные ответы на поставленные вопросы без объективной оценки того, что у нас есть, без "инвентаризации России". Но уже сегодня понятно, что итоги такой инвентаризации будут неутешительными.
Еще и еще раз повторим: на протяжении последних двадцати лет в нашей стране реализуется классическая схема убыточного производства. А убыточная экономика — это как рак в организме: она съедает всё, до чего дотягивается. Поэтому мы, за исключением отдельно взятых оазисных случаев, не можем говорить ни о повышении уровня жизни, ни о повышении социальных расходов: не только пенсий, но и расходов на образование, здравоохранение и т.д., если действительно норма накопления, включая сбережения, у
Пытаясь выжить (и выживая!), мы практически все проедаем. Понятно, что о расширенном производстве речи нет. Но и с простым воспроизводством, если судить по уровню использования производственных мощностей, у нас дело сегодня идет едва ли в полсилы. Вследствие этого степень реального износа основных производственных фондов (не путать с публикуемыми цифрами, характеризующими нормы амортизации, 2/3 сумм которых у нас ежегодно испаряются, банк их накоплений так и не создан и используются они, мягко говоря, по усмотрению) в Российской Федерации достигла в среднем 80%, причем это касается не только отраслей "высокого передела", в частности, практически всех отраслей машиностроения, но и отраслей "первого передела", наподобие черной и цветной металлургии, и даже сугубо сырьевых — нефте- и газодобычи.
Только для того, чтобы обеспечить экспорт углеводородных энергоносителей на нынешнем уровне в течение хотя бы ближайших 20 лет, необходимо вложить в эту отрасль 4 триллиона долларов. Таких денег у нас нет, и найти их негде. Власти это прекрасно знают, поэтому, как могут, латают дыры, а безответные "добивают" то, что остается, под красивые речи о модернизации.
На деле модернизация при нынешнем курсе может быть проведена только в рамках концессии — то есть полной сдачи наших недр и экономической инфраструктуры разным иностранным собственникам. Причем в обмен не на реальные ценности, а подчас на пустые векселя. Впрочем, они уже и сегодня владеют российскими недрами — только нелегально. И если бы мы смогли расшифровать, кто конкретно стоит за структурами "российских" олигархов и "естественными монополиями", не исключая "Газпром", РЖД и "Роснефть", мы бы увидели, что, возможно, на все две трети (при реально разрешенных законом 12%) там представлены люди, никакого отношения к России не имеющие, но внедрившие туда свои капиталы через подставных лиц. К сожалению, наша статистика сегодня, не имея на то полномочий и ресурсов, лишена возможности дать такие именованные оценки. А могла бы.
Если подобная тенденция будет продолжаться — а она будет продолжаться, поскольку при существующей социально-экономической модели максимально выгодна для компрадорской элиты, которая у нас, несмотря на все заверения, негласно доминирует, — полный технологический коллапс ожидает нашу страну через 7-12 лет, а возможность нормального функционирования прежде, всего ЖКХ и техносферы, будет утрачена уже через 3-4 года. То есть нынешний курс, который признает роль сырьевого придатка глобальной экономики нормальной и, более того, единственно возможной для России, — это курс не просто бесперспективный и опасный, но уже попросту несовместимый с существованием нашей страны.
И это неутешительное положение со всей отчетливостью признают наши власти, призывая сегодня всех нас активно участвовать в его коренном изменении. Как?
"Если существует способ проверить степень развития общества или, по крайней мере, его способность к развитию, — писал в свое время наш великий социальный сатирик и провидец М.Е. Салтыков-Щедрин, — то, конечно, этот способ заключается в уяснении тех идеалов, которыми общество руководится в данный исторический момент". Следуя классику, у нас, как мы полагаем, в первую очередь нужно бы поменять сами общественные идеалы. И именно с этой смены начинать модернизацию.
Казалось бы, те, кто внедрял в России подобные "общечеловеческие ценности", при которых 9/10 населения переводится в разряд "быдла", своих целей достигли, всё у них получилось, они "в полном порядке". Ан нет. Победа оказалась пирровой, идеалы — гнилыми, национальная поддержка — нулевой, богатство — воровством, а жизнь за высокими заборами — хуже лагерной.
Именно поэтому погибший более полувека назад Сталин вызывает у них непреходящую ненависть. А вот Столыпин был хорош. Так ли это? Если отталкиваться от сухой статистики, то выдерживают ли сталинские дела сравнение с делами Столыпина и других правителей нашей страны.
Знаете, выдерживают, и с честью. Сталин, судя по приведенной ниже таблице, везде и всегда в числе первых. И это без учета страшных потерь и последствий пережитой нашим народом Великой Отечественной войны. Вывод очевиден: никто из правителей России XX века по делам даже близко не приблизился к делам Сталина. И не только в XX веке, но и во все века раньше. И не только в России, но и во всем мире. Сталин как руководитель страны, естественно и безусловно, пользовался национальным наследием, которое оставили ему его предшественники, в том числе Столыпин. Но, безусловно, не так и не в тех громадных масштабах, которыми пользовались (продолжают пользоваться и теперь) последователи Сталина.
Остается непреложным фактом и то, что Россия еще и сегодня (спустя целых 18 лет после развала СССР) на все 2/3 (с колебанием ±20%) держится на эксплуатации (подчас — попросту хищнической эксплуатации) природных, материально-производственных и трудовых ресурсов, созданных советскими людьми под руководством Сталина.
Выходя сегодня к новой модернизации, важно, прежде всего знать, на сколько лет еще хватит того, что нам оставил Сталин, а, не позорно пользуясь, заниматься разнузданным охаиванием и неблагодарным проеданием оставленного. Что же у нас на сегодняшний день уцелело из унаследованного; чем же без зазрения совести пользуются ругатели Сталина?
Каков наш запас прочности сегодня? Запас прочности нашего будущего определяется численностью народа и накопленных им производительных сил, образующих в совокупности богатство страны. Здорового народа в стране осталось мало. Но и здоровых ресурсов, вопреки всяким там популистским фантазиям, почти не осталось. Особенно плохо обстоят дела с состоянием нашей материально-производственной базы, интегральные официальные оценки степени износа которой у нас сегодня зашкаливают за все фактические 80% (не путать с публикуемыми цифрами, составляющими около 50%) при мировой норме 25%, в том числе в добывающей промышленности и энергетике за 85%, а в ЖКХ и того больше.
Публикуемые у нас цифры — это щадящие оценки. На самом деле, фактический износ (и не только машин и оборудования, но и зданий), в том числе по причинам халатной их эксплуатации, у нас процентов на 30 выше. Кроме того, в печати публикуют, как правило, оценки не износа, а амортизационных отчислений, нормы которых у нас, по соображениям выгоды, занижаются.
Казалось бы, запас материально-технической прочности повышается благодаря низкому уровню загрузки производственных мощностей, их своеобразной "безработице", среднегодовой интегральный коэффициент которой у нас сегодня опущен до 47% (в машиностроении до 40%, а, скажем, в производстве металлорежущих станков — до 86%).