Газета Завтра 856 (15 2010)
Шрифт:
В то же время премьер-министр Японии Юкио Хатояма назвал известие о предстоящем сокращении числа российских и американских ядерных боеголовок и их носителей "очень значимым", а также сказал, что Вашингтон и Москва "должны делать еще больше для ядерного разоружения".
Также полностью поддержали подписание СНВ-3 президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, призвавший другие ядерные страны мира последовать примеру Америки и России, а также президент Украины Виктор Янукович, который даже предлагал провести церемонию подписания данного документа не в Праге, а в Киеве. Кроме того, Украина согласилась полностью уничтожить свои запасы высокообогащенного урана, пригодные для производства ядерного
Что же в подписанных Бараком Обамой и Дмитрием Медведевым соглашениях могло вызвать настолько разноречивые и разнонаправленнные оценки и реакции?
ГЕОСТРАТЕГИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ ДОГОВОРА
"К моему величайшему сожалению, этот договор — лучшее, на что может рассчитывать Россия сегодня".
Леонид Ивашов, генерал-полковник, президент Академии геополитических проблем
Ситуация в современном мире развивается таким образом, что США теряют экономическое доминирование, а заменяют его военно-стратегическим тотальным превосходством. Это уже совершенно очевидно в сфере экономики, где речь идет не только о Китае как "мировой фабрике XXI века", но также о других странах, активно развивающих реальный сектор экономики (Индия, Бразилия, азиатские "тигры"), и крупнейших транснациональных корпорациях, которые поддерживают этот процесс с целью максимизации своих прибылей.
Соединенные Штаты, начиная с 1997 года, стремятся противодействовать данной тенденции путем поочередных финансовых и военных интервенций, масштаб которых всё время нарастает. "Азиатский" финансовый кризис 1997-1998 годов, война в Югославии, крах биржевых рынков "новой экономики" 2000 года, события 11 сентября 2001 года, вторжение в Афганистан и Ирак, нынешний "глобальный финансово-экономический кризис" — всё это этапы одного большого пути.
Теперь Америка стоит перед необходимостью очередной масштабной военной интервенции. Её объектом — скорее всего, хотя вовсе не обязательно — может стать Иран, страна, активно развивающая собственную ядерную программу, ключевой поставщик энергоносителей для экономики Китая, постоянный и непримиримый оппонент США и Израиля на мировой арене. Но сегодня успешная атака против Ирана практически невозможна без применения ядерного оружия на театре военных действий.
В этих условиях подписание нового американо-российского договора о сокращении стратегических наступательных вооружений де-факто означает отказ России, единственной в мире страны, способной нанести Соединенным Штатам неприемлемый военный ущерб, от "глобального сдерживания" американской военной машины в обмен на некие — пусть очень временные и непрочные — гарантии собственной безопасности. То есть подписание Пражского договора объективно предоставляет Соединенным Штатам возможности для новых, еще более масштабных агрессий — разумеется, не ради сохранения "империи доллара", но во имя соблюдения общечеловеческих ценностей свободы и демократии. Можно даже сказать, что в каком-то смысле, не только географическом, Прага 2010 года расположена очень недалеко от Мюнхена 1938 года.
И если так, то описанная выше картина реакций мировых "центров силы" становится вполне понятной и предсказуемой. Всё более вероятный американский удар по Ирану (как видим, Махмуд Ахмадинежад прекрасно понимает это, и такая перспектива его вовсе не радует) ещё менее приемлем для Европы, чем удар по Ираку, но сегодня она практически полностью "вписана" в фарватер политики Вашингтона, поэтому ни протестов, ни одобрений Пражский договор в столицах Евросоюза не вызвал.
Точно
В отличие от Израиля, китайские товарищи готовы практически к любому развитию событий, хотя для них развёртывание подобного сценария будет означать перевод всей страны на военные рельсы и, возможно, "более активную политику в северном направлении" — не случайно перспектива подписания договора СНВ-3 привела к тому, что в январе текущего года НОАК осуществила крупные военные маневры в северных провинциях с участием более чем 50 тысяч военнослужащих и тяжелой техники. Разумеется, этот шаг нельзя рассматривать иначе, как очередное китайское предупреждение в адрес Кремля.
Что касается Индии, то эта страна сегодня находится в достаточно опасной геостратегической близости от "линии главной атаки", а потому главным желанием официального Дели является осторожное маневрирование с целью не ввязаться в конфликт, а тем более — не оказаться в числе вероятных объектов нападения.
Наконец, действующее политическое руководство Страны Восходящего Солнца демонстрирует практически полное непонимание момента, видимо, рассчитывая получить большую свободу собственного военно-политического маневра в условиях сокращения ядерного арсенала двух держав, к одной из которых у официального Токио, к тому же, есть серьёзные территориальные претензии. Впрочем, силлогизму "чем меньше у России будет ядерных ракет, тем проще станет решать с ней вопрос по "северным территориям", то есть Южным Курилам, нельзя отказать во внутренней непротиворечивости, а значит — и в праве на существование.
Иными словами, подписание Пражского договора было — не на словах, а по смыслу — расценено остальным миром как очередное проявление нарастающей геостратегической слабости современной России, а также полной её готовности следовать в фарватере политики "вашингтонского обкома". Обама не имитировал свою заинтересованность в договоре с Россией. Напротив, к этому событию явно оказались приурочены и объявление им "новой ядерной доктрины США", и проведение мирового саммита по безъядерному миру, созвать который тот же Обама в той же Праге, где состоялось подписание СНВ-3, предложил год назад. В то же время практически все независимые наблюдатели отмечали, что у России, в отличие от США, не было никаких причин стремиться к срочному подписанию данного договора — напротив, Кремль не просто имел возможность, но, исходя из национальных интересов России, просто был обязан максимально пролонгировать переговорный процесс и инкорпорировать в него весь комплекс проблем двухсторонней и глобальной стратегической безопасности. Вместо этого произошёл диалог в стиле "Чего изволите?", а вся "дипломатическая пауза" между окончанием срока действия предыдущего договора СНВ-1 и подписанием нынешнего — видимо, призванная продемонстрировать миру остаточную самостоятельность и независимость внешнеполитического курса РФ, — составила всего лишь четыре месяца. Наверное, могли бы полностью обойтись без неё и подписать договор еще в декабре, как и обещал Медведев, но что-то, видимо, помешало...