Газета Завтра 875 (34 2010)

Газета

Грустная история о том, как бунтарскую энергию рок-н-рольного фронта использовали для разрушения Союза, а потом вчерашних бунтарей либо приватизировали, либо выдавили из ротации в масс-медиа на обочину спроса и интереса — в индистудии и дальше, ещё ждёт своего художника.

Не народился ещё русский Макларен, чтобы снять местечковый The Great Rock’n’Roll Swindle ("Величайшее Рок-н-ролльное Надувательство", культовый фильм Малькома Макларена), да и если бы народился — не уверен, что у него что-либо вышло, чай, не в Британии живём.

Британская империя закончилась в тот момент, когда высшими орденами Империи начали награждать клоунов, начиная с "Битлз".

Рок-н-ролл, несказочный медийный дракон, уничтоживший миллионы юных наивных душ призывом к анархической свободе, возглавивший и предавший бессмысленный экзистенциальный бунт — так необходимый режисёрам Нового Прекрасного Мира для слома "отжившей" морали, заполз в Россию, отравил нас тлетворным дыханием — и издох под руинами Империи. Беспалый клоун наградил клоунов с гитарами, и в этот момент рок-н-ролл умер.

Дракон умер, но подданные остались, и как это часто бывает в России, "вышло вовсе по-другому, вышло вовсе и не так..."

Туман безвременья, катакомбный период культуры, был гордо провозглашён последним юродивым, Игорем Летовым, в интервью журналу "Контркультра", и по большому счёту нас не интересует, хотя, надо заметить, что именно летовские "Сто лет одиночества", появившиеся почти сразу же после расстрела "Белого дома", положили начало странной трансформации:

Что бы ни случилось, всё к лучшему.

Срубленные головы стремительно умнеют.

Реки подо льдом кипят светло и зло,

Выбитые зубы ослепительно скрипят

О том, как хорошо смеётся тот, кто смеётся последним.

Апологетика абсолютных "свободы, равенства, братства", расширения границ сознания "веществами" и разрушения прочих границ, навязчивое веганство, педерастия и прочее вырождение остались в "формате" всяких "ихних" радио.

В душном же, безысходном андеграунде, куда перебрались все, не пришибленные постмодернизмом, неважно кто — рокеры, барды, даже рэп-исполнители, строчка за строчку, песенка за песенку, кристаллизуется новая правда, новая надмузыкальная идеология, родившаяся из русской катастрофы, тотального неприятия максимы "всё на продажу" и навязываемой либерально-политкорректной жвачки. Как обозначил Олег Медведев:

Но лучше задохнуться, чем вдыхать этот дым,

Лучше быть коричневым, чем голубым,

Пой, моя нелепая религия, пой!

Культ "всеобщей свободы" и пацифизма

сменяется пониманием того, что мир — это война, и мы на этой войне находимся в наихудшем положении за всю свою историю.

Они пришли, как лавина, как чёрный поток.

Они нас просто смели и втоптали нас в грязь.

Все наши стяги и вымпелы вбиты в песок,

Они разрушили все, они убили всех нас...

"ОРГИЯ ПРАВЕДНИКОВ"

Слюнявая хиповская любовь перерождается в высшую форму — в готовность самопожертвования, и не только за други своя, но и за абстрактные, порой неясные идеалы:

И можно тихо сползти по горелой стерне.

И у реки, срезав лодку, пытаться бежать.

И быть единственным выжившим в этой войне,

Но я плюю им в лицо, я говорю себе: "Встать!"

"ОРГИЯ ПРАВЕДНИКОВ"

Готовность к битве и смерти — это единственная возможность остаться человеком, здесь и сейчас.

Угроза неясна, но ощутима, что это будет — гражданская война, хуннское вторжение, новый "Дранг нах остен", но уже упомянутый Олег Медведев в своём "Идиотском Марше" недвусмысленно требует:

Гитару брось, и бабу брось,

И, как жену, обнимай

Обледеневшую винтовку свою...

Тому же Медведеву принадлежит авторство пронзительных "Карлсонов", где архетипического Малыша защищают не армия, не мир взрослых, а неуклюжий сказочный герой (чей реальный прототип недавно установлен), так же, как мы, потерявший свою Родину, но, в отличие от нас, не смирившийся с этим:

Их огонек мигнул вдали и зачах,

Тропка потерялась в лесу.

Сказку убитую на крепких плечах

Хмурые Карлсоны несут.

Кнопку заело и пропеллер висит,

Как перебитое крыло.

Карлсон садится