Газета Завтра 876 (35 2010)

Газета Завтра

И я не верю в то, что получится оживить нашу промышленность без оживления, раскрытия нашего мышления, чем, собственно, и пытаюсь заниматься сегодня. Тут есть еще один очень важный момент, «утечка мозгов». Сейчас очень часто образованные, подготовленные люди, и молодые, и опытные специалисты, уезжают работать за рубеж. К ним отношение в основном негативное: если не предатели, то рвачи, которые погнались за длинным долларом. То есть уже «не наши» люди. А почему люди уезжают? Почему в сфере «ай-ти», информационных технологий, несмотря на огромное количество уехавших, всё продолжает оставаться более-менее конкурентоспособным, а в сфере, скажем, биотехнологий — почти полный развал и безнадёга? Ответ простой — это не потому, что уровень патриотизма среди биологов ниже, чем среди программистов-«айтишников», а потому, что продукция первой сферы востребована внутри

страны, а второй — нет. Люди не чувствуют себя нужными стране, государству, обществу. Для человека ведь очень важно чувствовать, что его ценят, что он востребован. Ведь почему были такие протесты против монетизации льгот? Не потому, что люди много теряли по деньгам — а именно потому, что льготы — это признание их особенной важности, их ценности для общества, признание, уважение, которое в принципе не сводится к денежному эквиваленту. А их этого признания, этого уважения взяли и лишили, всё равно что в лицо плюнули… Точно так же для инноваторов, для креативных людей решающим фактором работы являются не деньги сами по себе, а ощущение признания, востребованности в целом. Конечно, если вы ему предложите зарплату в десять или в двадцать раз большую — да, он поедет к вам работать. А если раза в два, в три — он останется на месте, поскольку средовые предпочтения окажутся сильнее, минусы уравновесятся плюсами. Важно, чтобы ты не боялся за своих детей, чтобы тебе был обеспечен определённый уровень физической безопасности и бытового комфорта, включая медицинское обслуживание и образование. На Западе, кстати, структура здравоохранения очень плохая, система начального и среднего образования — хуже, чем в России. Все, кто уехал отсюда в ту же Кремниевую долину, просто воют от того, чему там учат их детей. Университетское образование — напротив, очень хорошее. Нет никаких проблем с жильем, со связью, с автомобилями и с другими потребительскими товарами — может быть, за исключением еды. Но в целом получается так на так. И если мы сможем обеспечить нашим специалистам социальную востребованность выше, чем они имеют в США, — все будут только рады вернуться в Россию. У нас вообще делают колоссальную ошибку, когда пытаются просто «перекупить» уехавших ученых. Это вдвойне неправильно, потому что, во-первых, мы тем самым посылаем сигнал оставшимся, что лучше бы им уехать — тогда можно будет возвратиться на куда более выгодных условиях, а во-вторых, дважды унижаем их. Но, главное, вернутся-то в Россию далеко не лучшие из тех, кто уехал. Не те, кто уезжал за интересными результатами, интересными проектами, интересными исследованиями, а те, кто ехал исключительно из материальных соображений. За «длинным рублём» в Россию вернутся только посредственные ученые. А для того, чтобы возвращались лучшие, надо, чтобы им было куда возвращаться. Первое из таких мест и должно быть в Новосибирске.

«ЗАВТРА». Спасибо, Илья Владимирович, за содержательную беседу.

Материал подготовил Владимир Винников

Владислав Шурыгин

КАВКАЗСКИЙ ТАЙФУН

За последний месяц в Дагестане и других республиках Северного Кавказа была проведена целая серия специальных операций против исламских террористических группировок. Фактически каждый день по телевидению проходят репортажи о блокировании и уничтожении очередной бандгруппы. И точно так же выросла активность боевиков.

Официальная версия, которая озвучивается властями — идёт борьба за стабильность на Северном Кавказе. Враги: «международный терроризм», «незаконные вооруженные формирования», «бандформирования», — стремятся всячески подорвать эту стабильность. Местные власти и население при поддержке спецслужб ведут борьбу с врагом. Бандитов уничтожают, арестовывают, судят.

Но у любого, кто внимательно наблюдает за обстановкой в этом регионе, возникает встречный вопрос: а когда же враг будет сокрушен? Почти двадцать лет идёт война, но кроме непрерывного чередования вспышек активности и затишья ничего не меняется. Можно ли только силовыми способами добиться победы? Что такое сегодня международный терроризм на Северном Кавказе? Откуда он берется?

Если бандитов, как утверждается, всего несколько сотен или даже несколько тысяч, то почему мощное российское государство с сотнями тысяч солдат и офицеров армии и спецслужб никак не может с ними справиться? Если террористов становится всё меньше и меньше, а задействованных военнослужащих из различных федеральных ведомств всё больше и больше, то почему из года в год откладывается долгожданная победа?

При

этом всем понятно, что длящаяся двадцать лет война на Северном Кавказе никак не способствует укреплению имиджа России как мощной державы, способной контролировать собственную территорию.

Совершенно очевидно, что несколько предыдущих лет федеральная власть крайне мало уделяла внимания ситуации в регионе, отдав её на откуп местным властям, пытаясь финансовыми вливаниями удержать ситуацию под контролем. При этом была вновь допущена одна и та же стратегическая ошибка — Кремль сделал ставку на самые мощные и влиятельные кланы, надеясь с их помощью переломить ситуацию.

Ошибка в том, что главной причиной конфликта в регионе была и остаётся именно власть, поскольку именно доступ к власти гарантирует получение финансовых и экономических ресурсов, и ставка на очередные кланы лишь усиливает межклановый конфликт.

Поскольку никаких выстроенных правил получения власти за все эти годы Кремль так и не выстроил, то за неё идёт война без всяких правил. Одни кланы пытаются у власти удержаться, другие вернуться, третьи к ней пробиться. В итоге идёт война всех против всех.

При этом кланы, по весьма точному определению известного политолога Шамиля Султанова, — это особые политико-экономические корпорации, выстроенные на основе семейных, родовых, тейповых, тухумных, этнонациональных традиций. Есть кланы, которые действуют на территории всей России, есть кланы могущественные в рамках той или иной республики. Есть кланы, влиятельные в рамках отдельного города или района. В любом случае для кланового развития важнейшими являются экономические интересы, захват и контроль над своими «грядками».

Чтобы удержать власть, а соответственно и сохранить под контролем ресурсы, система правящих кланов активно использует в борьбе со своими оппонентами официальные силовые структуры. При этом оппозиционные, лишенные власти, кланы вынуждены обращаться к помощи «серой зоны» — совершенно особой социальной прослойки, которая сформировалась на Северном Кавказе за последние 10–15 лет. В этой «серой зоне» сосредоточены бандформирования, криминальные вооруженные силовые структуры, «эскадроны смерти», работающие на заказ, профессиональные террористы, незаконные вооруженные формирования исламских радикалов, «лесные братья» и т. д. В этой же «серой зоне» скрыты вооруженные формирования оппозиционных кланов. Но в действительности мало кто знает о реальной структуре «серой зоны», которая не ограничивается лесом, горами или примитивным подпольем, а охватывает, прежде всего, города и крупные поселки.

В этой связи возникает совершенно уникальный «симбиоз», при котором криминальные вооруженные структуры «серой зоны» не только воюют с официальными силовыми структурами, но и одновременно совершенно спокойно на бизнес-основе взаимодействуют с ними.

И с каждым годом управляемость этим конфликтом постепенно, но неуклонно выходит из-под контроля. Поэтому не имеют большого значения масштаб сегодняшних спецопераций и сила ответных ударов боевиков. По большому счёту, они никак не влияют на ситуацию, которая определяется здесь совсем иными правилами, и менять эти правила пока, похоже, никто не собирается.

Можно лишь гадать, с каким счётом закончится очередной раунд этого противостояния, но при этом приходится признать, что эта необъявленная война, увы, продолжится. Слишком уж многие в России и за её пределами заинтересованы в этом.

Денис Тукмаков

НА ОБИ, НЕЗЫБЛЕМЫЙ И ГОРДЫЙ

Что такое Новосибирск? Это самодостаточность, страстная готовность жить своим умом, крепко стоять на ногах, не оглядываясь на такую далекую, почти нереальную столицу. Москва — где-то там, в Зауралье, она вызывает сплошь разочарование. Она на картинках, в учебниках. Популярна в здешнем народе мысль: «Москвы не существует». Новосибирцам все равно, они выживут и так.

В здешнем воздухе разлито чувство собственного достоинства. Тут физически ощущаешь мощь просторов и людей, эти просторы покоривших. Никакой «тверской-смоленской» заброшенности, оставленности, ущербности, никакого желания «бросить всё и умчаться в столицу». Русские города Европы убиты московским напором, раздавлены столичной гравитацией. А здесь уж если уезжают, то сразу в Европу или Америку. Здесь невозможно представление, будто везде прозябание, а настоящая жизнь — внутри МКАДа.