Газета Завтра 883 (42 2010)
Шрифт:
И этот круг спасательный бросаем
И дружбе старой, и самим себе.
Так вот, мы созвонились, как бывало,
И в этот вечер славно посидели,
Провозглашали тосты и хвалили
Хозяйкой приготовленные блюда,
Стихи читали, пели под гитару
Искусство это подзабыть успели,
А дети наши тут же суетились,
Не менее, чем мы, веселью рады,
И всем нам вместе было хорошо.
Когда ж настало время перерыва,
Готовить чай ушли на кухню жены,
Посуду для мытья забрав попутно;
Мужья ж включили верный телевизор,
Что был, конечно, тут же, под рукою,
Но, не найдя футбола и хоккея,
И кинопутешествий, и мультфильмов,
О нем без сожаления забыли
И, захватив с собою сигареты,
В составе полном вышли на балкон.
О, перекуры в праздник на балконе!
В рубахах белых чинно и спокойно
Стоят мужчины, и плывёт беседа
Неспешная, на темы, что достойны
Одних мужчин, по мнению последних:
Конечно же политика, работа
И всяческие их перипетии...
Но эти нескончаемые темы
Кому-то всё же вдруг надоедают,
И он другой заводит разговор.
Вот и теперь один из нас внезапно
Сказал, куда-то в ночь, на звёзды глядя,
О том, что все дела важны, конечно,
Но их, однако, всех не переделать,
А главное какое — кто же знает,
А жизнь проходит и уйдёт когда-то,
И что оставишь — знать необходимо
Уже сейчас, но многие, признайтесь,
Себе всё это смутно представляют,
А ведь бесследно страшно уходить...
С ним соглашаясь и не соглашаясь,
Сошлись на том, однако, что поэтам —
А здесь и вправду были все поэты —
Не так уже и страшно в этом смысле:
Какие ни на есть, а всё же книги,
Или хотя бы даже только строчки,
Негромкие, но зримые, живые
Плоды мучений наших и восторгов,
Останутся на свете после нас.
В известном смысле это было верно:
Десятков, сотен поколений люди
На свет рождались, жили, умирали,
И даже после тех, кто правил миром,
Лишь прах остался, но живут веками
Симфонии, картины и поэмы,
Живут и жить зовут людей всё новых, —
Так было вечно, вечно так и будет,
И в этом назначение искусства
И счастье тех, кто с ним связал судьбу.
Что говорить, такие рассужденья
Всем по душе пришлись, но вместе с этим
В сентиментальном нашем состояньи
Нам показалось вдруг несправедливым,
Что право и возможность жить в грядущем
Доступны нам, а как же те, кто с нами
Идут по жизни, — те, кого однажды
Назвали мы любимыми своими,
Кому сейчас обязаны немало
За то, что стали теми, кто мы есть?
Тут зазвучали нотки покаянья:
Мол, в самом деле, как же так случилось,
Что наши музы вроде бы и с нами,
А между тем их главные заботы:
Кастрюли, стирка, беготня по рынкам,
Недолгий сон, работа-нервотрёпка.
И многое еще легло на плечи
Тех, кто, забыв свои мечты, быть может,
Живут затем, чтобы сбывались наши,
И вечности не требуют взамен...