Газета Завтра 944 (1 2013)
Шрифт:
"ЗАВТРА". Как вы выбираете свой репертуар? Что точно не будете петь?
Н.Т. Материала много, но то, что ложится на сердце, то и делаем. Песня приносится в "Казачий Кругъ", её пытаемся, как говориться, попробовать на язык, на слово, на чувства. Постепенно привыкаем, пытаемся воспроизвести.
В.И. У "Казачьего Круга" достаточно много проектов, которые стоят на очереди. Мы постепенно подбираем песни, разучиваем, примерно раз в два года выходят диски, ставятся спектакли. Поём песни, которые принадлежат казачьей культуре и культуре русского народа в самом широком понимании. Не поем стилизации, не поем авторские песни, но не потому, что жанр плохой. Просто у нас нет времени заниматься такими вещами — там своя есть наука о том, как их петь. Нам
"ЗАВТРА". То есть, вы себя воспринимаете как проводники?
Н.Т. Да, мы проводники. Еще не будем петь песни а-ля рюс, которыми грешат некоторые коллективы и исполнители. Недавно нас попросили выступить на празднике около станции метро "Варшавская". Устроители спрашивают: "У вас есть минусовка?". — "Нет у нас минусовки, у нас акапельное пение". Звукорежиссер говорит: "У всех других ансамблей будет только под минусовку, получится разница звуковая между вашим пением и всеми остальными". Уже идет некоторая подмена. А зачастую просто — всё записано. Я был на одном таком концерте в Кремлевском дворце съездов, который устраивала Надежда Бабкина. Чистая фанера, которую слушать просто невозможно.
В.И. Есть технологические моменты, когда без этого обойтись нельзя. Если ты согласился на телевидение — придётся соответствовать. Или не ходи, или принимай правила игры. Иногда бывает сложно сделать акустику. Тоже — не ходи на эту сцену.
Можно так понять, что любим, а что не любим. Любим правдивое исполнение песни, правдивую ситуацию. С меньшим интересом относимся к постановочным моментам.
Хотя ансамбль состоялся в какой-то мере как театр. Стилистика подачи песни и видеоряд, когда все участники ансамбля в разных костюмах — позволяет зрителю ощутить, с одной стороны, достоверность, а с другой — многоплановость явления. Если бы мы надели форму одного времени или какого-то конкретного войска, это сильно ограничило бы наши возможности по исполнению песен. Как мучается, допустим, "Кубанский хор". Они — кубанские казаки, в этом амплуа состоялись, и им же ограничены.
"Казачий Кругъ" — ансамбль более широкого плана. Мы поем песни — от былинного пласта до фактически современных. Песни бывают и терских казаков, и донских, и кубанцев. Однако при этом это не винегрет, не ассорти. Каждую из традиций мы изучаем очень пристально. Не то что взяли одну песню и исполнили. На самом деле мы знаем их сто, прежде чем мы исполним одну. К счастью, у нас есть "проверяющие" — участники других коллективов, которые сразу заметят фальшь.
То, что "Казачий Кругъ" сумел сохранить свою марку, свой уровень пения — следствие, в том числе и нашего внимательного подхода — как и что петь.
"ЗАВТРА". Как вы находите материал — идёте в библиотеки, сидите в архивах или общаетесь с какими-то носителями традиций?
В.И. Когда всё начиналось, само пение было неизвестно для городского человека. Хотя оно было хорошо известно фольклористам и тем людям, которые профессионально занимались собиранием казачьей песни. Сейчас интерес к казачьей песне набрал силу, архивы открыты, многие фольклористы опубликовали песни. Нет дефицита на песни, есть недостаток правильно поющих. Если вы откроете Интернет, то без труда найдёте несколько сот песен казаков, но далеко не всё равноценно.
Когда мы начинали, песни были не опубликованы, и приходилось много ездить, самим записывать. Сейчас песни без проблем можно получить в городе. Но если вы хотите понять, как и зачем они поются, стоит напитаться местным воздухом. Стоит посидеть где-то на берегу реки, поездить на коне, попеть песни в тамошних условиях — чтобы было понятно, что такое казачья песня.
Н.Т. Лучше, конечно, общаться с народными исполнителями. От кого эта песня пришла.
В.И. Вспоминая о фольклоре, городской человек говорит: "Бабушки поют". Дедушек редко кто упоминает.
Культура обладает внутренними возможностями выживания. Ансамбли "Бузулук", "Станица", Юрий Щербаков и другие широко известные исполнители — люди, которым нет и пятидесяти.
"ЗАВТРА". Должна быть особая общественная атмосфера, или это искра, которая может разгореться совершенно неожиданно?
В.И. Не только казаки, но и все деревенские исполнители говорят: "Для того, чтобы исполнять песню, нужно быть достаточно зрелым человеком". Потому что песня исполняется не только голосом, но чувством, ритмом и пониманием. Это же потрясающий феномен, когда один человек спел, а другой человек заплакал. Сочетание звуков и мелодика так подействовали, какие-то чувства нахлынули на него… всё ему стало ясно, или он что-то вспомнил, в чём-то покаялся. Молодому человеку это сделать тяжело, потому что все его песни — это песни о себе: "Я такой молодой, красивый, прекрасный, так хорошо пою, если я что-то такое сделаю для вас, то это все равно, чтобы вы посмотрели, какой я хороший".
Человеку зрелому смотреть на него возможно с точки зрения искусства, с точки зрения красоты его голоса, но не с точки зрения той правды, которая заложена в песне. Что бы ни пел современный эстрадный исполнитель, я воспринимаю это как песни о сотнях долларах. Он поёт, а в его глазах гонорар виден. А сельский человек придет, и ты просто не понимаешь, как он старым, надтреснутым голосом может так много сказать.
Н.Т. Как-то мы слушали песню в исполнении Быкадорова. Он пел простую песню о том, как в долине дуб стоял, подули ветры с горы, корнями дуб перевернуло, на этой же долине возрос цветочек аленький, он долину украшал. Подули ветры, морозы ударили, цветочек завял. Такова и наша жизнь с годами пролетит. Песне веришь и понимаешь — это и про мою жизнь.
"ЗАВТРА". Какое будущее у казачьей песни?
Н.Т. Национальная песня не умрёт, это однозначно. Когда я первый раз приехал в станицу, то удивился: оказалось, что мы большинство знакомим с песнями. Старшее поколение-то поёт, но молодёжь этих песен уже не знает. А тут москвичи приезжают и открывают казачьи песни.
В.И. С моей точки зрения, увлечение народной песней современного человека — явление городское и многоплановое. Именно в городе ощущается необходимость в таких песнях. Для того, чтобы играть произведения Моцарта — не обязательно быть австрийцем. Казачья песня шире, чем непосредственная культура казаков. Вопрос: будут ли те люди, которые поют казачьи песни, стремиться к казачьему образу, или же будут петь казачьи песни как городские люди. А может, они как-то трансформируют казачью песню. Сейчас город переваривает фольклор. Уже появились направления, где аутентичный фольклор трансформируют, там играется и поется по-другому. То есть, пришла пора казаков послужить — теперь их песни начинают брать и использовать. Если выдержат казаки, если они будут петь лучше, чем городской человек, тогда все скажут: "Мы ваши песни не берем, потому что вы их поете так, как нам не спеть". Однако если этого не произойдет, тогда все казачьи песни придут в город, и с ними сделают то, что город сочтёт нужным.
Рекомендуем к прочтению:
ПОГРОМЩИКИ
Апостроф
Реклама
Комментарии
Sergei , time datetime="2013-01-02 22:05:01.280876" 02.01.2013 22:05 time
Ансамбль Казачий Круг