Газета Завтра 944 (1 2013)
Шрифт:
На "Месторождении" всё построено на живой энергии. Может, даже на такой, которая сегодня и недопустима, в том смысле, что всё технологизировано. Я бы эту энергию сравнил с опытами физика Флёрова, который сталкивал одноимённые заряды, чтобы получить представление о структуре атомного ядра. Без вот этого столкновения несталкиваемого не получилось бы ничего.
В.Ф. Мы пришли к пониманию того, что жёсткое, ритмичное рассказывание историй под музыку, скорее мелодекламация, нежели пение в традиционном понимании, больше нам подходит.
Ю.В. Я считаю, то, что мы сделали —
В.Ф. А мне кажется, что наши песни — это истории о таких, как мы, о людях, родившихся во второй половине восьмидесятых.
"ЗАВТРА". То, что вы принадлежите к поколению, родившемуся на закате советской цивилизации — важно, как-то вас определяет?
Ю.В. Чем характеризуется наше сознание? Разорванностью. За какие бы ценности не брались, картина фрагментарная. И отчаяние, которое присутствует в героях нашего альбома — от фрагментарности. Мы показываем, как можно преодолевать и действовать.
Поэтому это чертёж.
Чертёж противостояния тьме, которая разверзается за намасленным буржуазным благополучием.
Кстати, очень интересно в концертной программе совмещаются старые вещи и новые.
Старые больше идут по психоделической школе, более монотонные, архаичные, а новые — футуристические. Получается, словно космодром встаёт в пустыне или город рождается из моря.
Думаю, что людям, которые будут проводить самую черновую, самую непосредственную работу по вытягиванию страны — придётся рисковать собой. Вопрос, как мы, художники, можем к этому подготовить? В частности, композиция "Спецслужбы" — это результат наших переживаний по этому поводу. Дай Бог, чтобы все было, как Захар Прилепин рассказывал про свой опыт службы на Кавказе — в критических ситуациях ребята, от которых никто ничего не ожидал, которые казались размазнёй, показывали чудеса смелости, изобретательности, ловкости.
В.Ф. Мне кажется, что вопрос надо ставить совершенно по-другому. Что это будут не какие-то гипотетические "они", а мы — художники — будем сидеть в белом — рисовать или играть музыку. Возможна ситуация, при которой в фазе какого-то активного строительства, вся эта "интеллигентщина" будет на хрен никому ни нужна. В первую очередь, самим художникам, если это нормальные люди с представлениями о хорошем-плохом, у которых есть совесть и честь. Человек должен начинать в первую очередь с себя. Насколько есть у человека, насколько он нравственно развился, вот настолько он и должен это делать. Мне кажется, не очень правильно говорить о том, что будут какие-то мифические ребята, которые поднимут непосильную ношу на свои плечи, а мы подпоём.
"ЗАВТРА". Фактически звучит идея мобилизации. А что вы вкладываете в это слово?
Ю.В. Мобилизация — это другой образ жизни, даже другой быт. И выстоять в трудностях, в угрозах можно только, если имеешь смыслы. У религиозных людей — это Бог. Светские люди чувствуют это иначе, но тоже чувствуют. Речь идет о смыслах, о вере, которая позволит выстоять в самых тяжелых обстоятельствах. Интересно мыслить о труде, как искусстве,
В Facebook'е была забавная переписка философа Алексея Болдырева, которого я могу назвать своим учителем, и его сына Ивана, известного переводчика. Иван пишет: "Я читаю одну книгу по экономике, в которой очень исхитренно описывается биржа. Потом читаю другую книгу по экономике, в которой также исхитренно описывается, как справедливо потребление. Потом я читаю третью книгу малоизвестных авторов — там также утонченно описывается, как красив "Капитал"… И Алексей Иванович комментирует: "А потом к тебе приходят и бьют первым томом "Капитала" по башке". Сегодня такой подход необходим, чтобы сбрасывать маскировку с изощренных форм разложения и указывать на суть. Все эти формы безумно коварны и необходимо появление свежей силы, олицетворением которой, например, является тот же Прилепин. Появление людей, которые просто не знают и не хотят знать про постмодерн.
Представим силу, которая попадает в пространство постмодерна и переделывает его, подавляет просто за счет того, что не знает и не хочет знать правила игры. Именно в этом наш шанс.
"ЗАВТРА". Думаете, существуют какие-то углы, периферии, которые, условно говоря, вне постмодерна, которые не подвержены упадку?
В.Ф. Мне кажется, что главное не заниматься кликушеством, потому что постмодерн — очень удобная модель, картина идеальной катастрофы. Всё расставлено по полочкам — кризис одного, второго, третьего, тотальная ирония.
По мне, периоды упадка были всегда, и они чередуются с периодами роста. Также как период накопления информации все время чередуется с периодом состояния использования этой информации. Вот постмодерн — это период упадка. Он имеет место быть, но, мне кажется, ни в коем случае нельзя зацикливаться на нём.
Ю.В. Может быть, постмодерн — это такая Горгона Медуза, на которую, если посмотришь, то окаменеешь. Значит, не надо смотреть!
Если постоянно отталкиваться от постмодерна в каких-то своих суждениях или в каком-то творческом процессе, то это превратится в борьбу с мифическим врагом. Единственный вариант преодоления — создавать свою действительность и внутри себя, не опошляя и не убивая смыслы.
Каждый человек начинает с себя и, в меру своего нравственного и духовного развития, существует и творит. Жить всегда надо для радости и по совести, и не надо оправдываться постмодерном.
Развитие немыслимо без истории, которая течет и движется. Сейчас в мире предпринята попытка глобальной остановки истории, которая воплощена в потребительском обществе. Ещё одна сверхзадача нашего творчества — преодолеть эту остановку истории и двинуться дальше.
В.Ф. Ведь общество потребления — это такой суррогат смыслов, где человеку нужно постоянно что-то покупать. Реклама и вся индустрия развлечений направлена именно на это. Только у человека возникает какой-то вопрос о смысле — ему новый мобильный телефон. Минимальные косметические изменения, но всё равно новый! И так далее, и тому подобное. Взамен построения общества свободных людей.