Газета Завтра 965 (19 2012)
Шрифт:
Путин поздравил народ Грузии с Победой
time datetime="datetime" pubdate="2012-05-08 12:08:06" 08.05.2012 /time
Послание адресовано лидерам стран СНГ, Абхазии и Южной Осетии
В Ливии начался суд над россиянами
time datetime="datetime" pubdate="2012-05-08 10:52:53" 08.05.2012 /time
Граждан России обвиняют в ремонте танков Каддафи
Полиция обещает не разгонять митинг на Китай-городе
time datetime="datetime" pubdate="2012-05-08 10:34:03" 08.05.2012 /time
Оппозиционеры требует освобождения Сергея Удальцова
Задержаны Удальцов, Навальный и Немцов
time datetime="datetime" pubdate="2012-05-07 15:06:56" 07.05.2012 /time
Им грозит, максимум, 15 суток
ОМОН получил ожоги глаз
time datetime="datetime" pubdate="2012-05-07 12:36:48" 07.05.2012 /time
Основные пострадавшие в «Марше миллионов» — сотрудники московской полиции
Реклама
Рейтинг слухов
Говорят, что публикация правительственного проекта закона о готовящейся миграционной амнистии, в разы увеличит поток нелегальных мигрантов на русские территории
Другие слухи
Реклама
Реклама
Адрес редакции:
119146, Москва, Фрунзенская наб., 18–60
Электронная почта: [email protected]
Телефон: (916) 502-49-86
Служба рекламы: (903) 131-53-97
Технический блог
Электронная почта технического отдела [email protected] .
(function(w, c) { (w[c] = w[c] []).push(function { try { w.yaCounter11286280 = new Ya.Metrika({id:11286280, enableAll: true, webvisor: true}); } catch(e) { } }); })(window, "yandex_metrika_callbacks");
Родину любяща Родину любяща Екатерина Глушик 09.05.2012
Бабу Таню я узнала раньше, чем познакомилась с ней. Наша редакция переехала в один из домов на Фрунзенской набережной, путь туда пролегал по дорожке через скверик, на одной из лавочек которого и сидела часто, опираясь на палку, эта бабушка. По дорожке редко, кто ходил, развлечений у сидящих в скверике было немного, поэтому все идущие мимо провожались пристальным взглядом. Через какое-то время я стала приветственно кивать, и бабушка отвечала мне тем же. Как-то она, кивнув, призывно помахала рукой. Я подошла.
— Как зовут-то тебя?
— Катя.
— А меня баба Таня. Ты тута работашь или жить наехала? Жить-то тебе тута негде, все квартеры тута занятые.
— Работаю.
— Ну-ну, я так и надумала, что работашь тута где. Дак только когда тебе работать, коли ты всё бягом бегашь? Я в одну сторону засмотрюсь,
— Да нет, и работать успеваю.
— А успевашь, то пока ноги носят — бегай. Уж не понясут когда, дак и не пройдешь пешком, не то — бягом. А как я вон, с клюкой да полозом. Ране-то я тоже была на ногу скора. Да на войне ишо ноги оставила. Я же на фронти: то окопы рыть, то раняных таскать. Ой! Оне тяжёлые — ровно кули! Ташишь яво, ташишь — упирашься. И он ведь тожа упиратся. Всё чем зацепит, найдёт: коряга, корень, не сдвиняшь прямо, быват. И оба рявём другой раз. Оба оплакивам: не выташить! Ряветь рявела, а ни одного не оставила — всех уташила, сколько ни упирались. А я больша их упиралась — да и выташила. И вот — клюка за это.
— Да сейчас и молодые-то еле ноги таскают.
— Правду говоришь, да. Мне ведь под девяносто! А я вот обзавелася третьей ногой, да и таскают оне все три меня помаленьку. Ни без одной не обойдуся. Ни шагу не ступлю без какой из трех-то. Да, мы здоровше были, хоть ели плохо. Сейчас едите хорошо, а всё не в вас корм. Вот в тебя корм удался. А другая посмотришь — еле ноги волокёт, — бабушка обречённо машет рукой.
С тех пор мы то и дело разговариваем с бабой Таней. К разговору всегда приглашает она меня.
Бегу в очередной раз через сквер. Баба Таня на своём месте. Мы улыбаемся друг другу, машем приветственно руками, а то и посылаем воздушные поцелуи. Она, если хочет поговорить, сначала машет рукой из стороны в сторону, приветствуя, а потом от себя — к себе, подзывая. Подхожу. Она берёт мою руку, трясёт, широко улыбаясь беззубым ртом. При этом разговор у неё довольно чистый, даже не шепелявит.
— Здравствуйте, баба Таня.
— Здравствуй, здравствуй, птичка моя. Ты ж как птичка всё леташь. Я по тёплой осени тебя приметила. Думаю: "Кто тута лятать так взялся, что за пичуга?" Думала, зимой шубу наденёшь, уж не взлятишь в шубе-то. А ты и в шубе леташь, золотая ты моя. А я представляю, что я с тобой лячу. И бабка через тебя лётом лятит. На работу лятишь?
— На работу.
— Начальник-то хорошай?
— Хороший.
— Да и без спросу можно угадать: к плохому так не побяжишь работыть, как на крылах вон. К плохому ноги не несут, хотя будь оне и резвы. Эта хорошо — начальник хорошай. Дажа если строг, но хорошо строг — тожа хорошо. Справедлива-то строгость не страшна, она нужна. Без её никак нельзя. Справедлив он у вас?
— Справедлив.
— Ну и оценяй. А то плохой где начальник — и от денёг хороших убяжишь,— баба Таня машет рукой. Из-за необходимости опираться на палку она ограничена в жестикуляции. Но эмоции ей удаётся передавать живейшей выразительной мимикой на простом круглом лице и маханием руки: вверх — вниз, слева — направо, наискосок. — И на строгость, коли справедлива, не обижайся, — наставляет меня бабушка.