Газлайтер. Том 1
Шрифт:
— Прошу в карету, сударь! — Череп распахивает передо мной дверь невзрачной «Волги».
Мы садимся в машину и выезжаем за ворота. Оглянувшись, я вижу, как Лена напряженно стоит и, глядя на бампер, беззвучно шевелит губами. Запоминает номера.
ПыСы
Срочный вопрос, господа. Без вас никак.
Короче,
Гоу в комменты
— мы бандито, гангстерито, мы кастето-пистолето
«Волга» несется на бешеной скорости, невзирая на красный свет и истошные гудки автомобилей. Цивильные многоэтажки сменяются низенькими бетонками, выглядящими как после артобстрела. Но нет, это не последствия бомбежки, это всего лишь Южный Парк. Криминальный район, где властвуют бандиты со значками Загонщиков. Егери, Ловари и Бурые. Меня угораздило вызвать интерес самых отбитых.
Егерей.
Говорят, они крышуют проституток, занимаются контрабандой и, самое мерзкое, балуются торговлей наркотиков. Наркоторговцы. Отвратнее нет преступления. Но, как говорится, нет худа без добра. Зато меня не будет мучать совесть, если мне придется вызвать инсульт у нескольких десятков Егерей.
— Не очкуй, парниш, — оборачивается Череп и лыбится, показывая золотой зуб. Оба бандита сидят спереди, но только сейчас на меня обратили внимание. — Мы везем тебя к самому главному — к Коршуну. Он мокрухой не занимается лично. Обычно.
— Понял, — коротко отвечаю, лишь бы отстал.
— А что за красотка с тобой рядом стояла, — бритый бандит выказывает нездоровый интерес. Его глаза похотливо поблескивают. — Девушка твоя? Симпотная соска…Откуда она?
— Ниоткуда. Забудь ее, — и на этот раз это не просто слова.
Психической волной я вычищаю образ Лены из головы этого выродка, делаю его блеклым и размытым, как картина экспрессиониста. Делаю то же со вторым молчаливым бандитом. Большой соблазн устроить и обоим апоплексию мощным пси-ударом, но удержался. Егери знают, что я телепат, и сейчас я здорово рискнул, наследив в голове двоих из них. Но спокойствие за Лену важнее.
— Хм, ну ладно, — отворачивается Череп, резко потеряв интерес и отвернувшись.
Минут через пять останавливаемся у крыльца трехэтажной бетонки. Здание огорожено забором, сверху покрытым колючей проволокой, на углах торчат объективы видеокамер. Ворота из толстых железных прутьев, сторож в окошке в бронежилете с АК-69. Прямо военная база на минималках. Интересно, кого опасаются Егери? Других Загонщиков? Не зверей же.
Я сканирую дом на присутствие разума. Около пятнадцати желтых огоньков.
— Пошли, парень, — первыми вылезают бандиты, а потом уже я, чтобы никого не раздражать резкими движениями на территории, где у каждого есть ствол.
Мы проходим внутрь
— Привет, парень, — ухмыляется Коршун, на стуле у стены сидит Бита, тот самый бандит, что заходил в палату к Васюну и узнал про меня. Череп с водителем не выходят из кабинета, остаются у двери. Итого, четверо бандитов против меня одного. Нечестно. Им стоило позвать больше народу.
Сам Коршун вызывает сильное желание подарить ему нейродегенративное состояние. Внешность у бандита слишком раздражающая. Поджарый, будто волк по весне, с нахальной улыбкой, приклеенной к мокрым, толстым губам.
— Здрасте, — коротко говорю.
— Садись, парень, — указывает он на пустой стул напротив стола. — Разговор у меня есть к тебе важный.
На стул даже не смотрю.
— Спасибо, я постою.
Улыбка не сходит с губ Коршуна, зато другие бандюги мигом посмурнели, напряглись.
— Как знаешь, — пожимает плечами Коршун. — Тогда не буду тянуть. Как ты знаешь, мы, Егери, заботимся о жизни города и боремся с зверями, что прорываются сквозь заслоны у Аномалий. Люди на нас рассчитывают, и наши бойцы оправдывают ожидания горожан, каждый день рискуя своими жизнями.
Самое смешное, что и Череп, и Бита, и третий гордо вскинули подбородки и закивали в такт словам своего главаря. Эти защитники себя в зеркало вообще видели? Бритые, с наколками и бандитскими рожами, им только в стенд-апе с такими речами выступать.
— Благодарю за помощь городу, — серьезно отвечаю. — Так я пошел?
— Коршун, этот сученыш нарывается! — взбрыкивает Бита. — Врезать ему что ли?
Главарь резко вскидывает руку, и бандит замолкает.
— Слушай, Данила, млять, — Коршуну тоже надоело любезничать. — Мы про тебя всё пробили. Ты доморощенный телепат, теснящийся с мамкой в однокомнатной хате. У тебя за спиной нет ни отца, ни даже деда с ржавым ружьем. Некому за тебя заступиться. Ты — никто. Если твоей мамки не станет, то одна дорога тебе — в интернат, ждать совершеннолетия. Мы тебе, мелкий ушлепок, предлагаем шанс прожить жизнь не нищебродом, а нормально, при бабках и девках. Другого шанса у тебя не будет, уяснил?
Ха, не будет, ну, конечно. Мне только сегодня одна сексуальная однокашница на пальцах объясняла, какие перспективы мне грозят, если начну встречаться с одаренными барышнями, и, что немаловажно, желающих среди них хватает.
— Уяснил, — киваю. — Отказываться уже можно или вы еще что-нибудь хотите сказать?
— Коршун, этот пиздюк не понимает! — Бита хрустит костяшками. — Надо отмордовать! По-другому никак.
— Отмордуем еще, — тяжело смотрит на меня Коршун. — Еще успеется. Сначала поговорим. Давай, Данила, расскажи мне, почему тебе так у нас не нравится? Мы — нормальные мужики, город защищаем, почти как супергерои в сраных мультиках, а ты воротишь нос от нас, как от прокаженных шлюх. Нехорошо ведешь себя. Без уважения.