Газлайтер. Том 29
Шрифт:
Ага. Вообще, небольшая помощь от лордов даже выгодна. Это смягчит разочарование Багрового Властелина и даст ему повод общаться с Красивой. Плюс не возникнет на этой почве конфликта между ним и мной. А ещё я окажу услугу самому Зару, ведь он отвечает за операцию и доложит об успехе лично Властелину, а потому получит его похвалу.
Я вздыхаю и, будто нехотя, говорю:
— Что ж, если подумать, лорд Зар, от вашей помощи бы я не отказался. В лагере осаждающих есть две глушилки — восточная и западная, — количество глушилок я уже прозондировал с помощью Ломтика. — Они не позволяют
— Да! Конечно! Мы сделаем всё возможное! — Зар заметно оживляется, почти ликует.
Я отключаю связь, пожелав удачи. Пусть радуется.
До звонка лорда я планировал сам разобраться с обеими глушилками. Но пускай у Зара будет повод отчитаться Багровому о своей работе. Я специально не попросил уничтожать обе глушилки, иначе бы это была уже очень ценная помощь, и тут уже Багровый мог потребовать что-то существенное взамен — ну не знаю, может быть, даже ещё один год моей службы. А так помощь не выглядит значительной, потому и ничего важного потребовать с меня нельзя.
Спустя два часа мы с Ледзором, Айрой и Змейкой двигаемся через подземный ход — старый тоннель, ведущий из самого нижнего дворцового уровня за крепостные стены. Прислугу уже выводили этим маршрутом, потому его безопасность проверена.
Выбираемся наружу — прямо в заросли кустов за южной стеной. Ночь плотная, небо мутное, луна как вымытая монета.
— Так, — говорю, поворачиваясь к своим. — С этого момента вы — зомби.
— В смысле, зомби? — Айра хмурится. — Не думала, что выгляжу настолько плохо.
— Мазака-а… — протяжно возмущается Змейка и смотрит на меня с укоризной.
Серьёзно? Даже Горгона оказалась восприимчива к комментариям о внешности?
Девушки в любом облике остаются девушками.
— Ну, не буквально, — отвечаю. — Для окружающих. На вас наложена ментальная иллюзия, будто вы хрипите, шаркаете, плюётесь, мажетесь своими же внутренностями.
Я лично себе выдал визуальный образ: футболка с принтом мумии, подведённые глаза, рваные штаны и в волосах — алые пряди, как у Гюрзы. Ходячий «скрим-шут». Местные некроманты с подачи Айры помешались на эмовской и готовской моде, так что сойду за своего.
Айра закатывает глаза. Ну а куда деваться?
Идём вдоль лагеря лордов-некромантов, в обход главного въезда — к западной глушилке. Нас замечают трое некромантов-офицеров. Один машет рукой и выходит навстречу:
— О, какие шикарные зомби! Нестандартные. Это что, второй уровень умертвий? Кастомизированные, что ли? На продажу ведёшь?
— У нас армия частенько скупает мертвяков у населения, — поясняет второй. — Есть такая практика у народа. Сотворил — продал в мёртвый полк. Но ты и сам знаешь, видно, раз привёл нежить.
— Ага, — киваю я. — Уровень второй, а ещё основа достойная. Сами видите — Горгона, ликанка и… накачанный дед. — Слово «морхал» в этих краях всё равно не знают. Потому и цена соответствующая — пятнадцать золотых.
— Ну, может, все трое на пятнадцать золотых и тянут, — скептически протягивает первый, разглядывая
Он подходит ближе, заглядывает Ледзору в рот — прям как на рынке — и без стеснения лезет туда пальцами.
— Какие у него зубы? Мне нужны зубастые, чтобы вгрызались в глотку Филиновым. Ух ты… клыки как у хоругвеносца…
Второй, тем временем, обходит Змейку сзади. Усмехается и, ничуть не стесняясь, шлёпает её по заднице:
— А у этой зомбяшки-то, ммм, шикарный багажник. Я бы…
Он не успевает закончить.
Вжу-у-ух — и его голова слетает с плеч и катится в кусты. Я даже не успел различить, когда Змейка обернулась. Просто раз — и уже стоит ко мне спиной. Прокачал я хищницу знатно. Есть чем гордиться.
Второму гвардейцу повезло не меньше. Руки Ледзора просто переломали ему шею.
Третий офицер застыл с открытым ртом. Его взгляд мечется между мёртвыми телами, нами и иллюзиями, которые ещё держались. Правда, пси-клинок уже пронзил его голову, разрушив щиты, и он не в силах закричать, пока я сковыриваю его память. Ну а потом он просто падает замертво.
Тела мы убираем с видного места, подальше в кусты. По дороге в голову плавно входит ментальный сигнал. Спокойный, без лишнего давления — как всегда, когда передаёт Студень.
— Шеф, Семибоярщина начала движение. На юго-западной границе Невского графства пересекают рубежи и уже порываются к нашим деревням.
Я тяжело выдыхаю.
— Ну всё, бояре охренели совсем. Как хотите, но своих людей трогать я не дам.
Подзываю Ломтика, и щенок материализуется на пне рядом — тихо, будто всегда там сидел. Глазки блестят, пасть полуоткрыта, клыки ровные, словно наточенные, как у породистого хищника на параде.
Я смотрю на него, чуть усмехаясь:
— Ты ведь у нас любишь грызть? Пора.
— Тяф, — коротко отвечает Ломтик и исчезает, плавно растекаясь по тени, как капля чернил в воде.
Семибоярщина сделала свой выбор.
Теперь пусть пеняет на себя.
Глава 7
Поместье Годуновых, Москва
Поздней ночью боярин Годунов сидел в своей любимой машине — в гараже под старой московской усадьбой. Это была его «Волга» первого выпуска: раритет, коллекционный экземпляр, облитый свежим лаком и благоговейной любовью. После последнего ремонта она блестела, как с иголочки. Даже покрышки — с оттесненной сбоку на резине гербом рода Годуновых. Настоящая ручная работа. Ездить на такой резине, конечно, никто не собирался — она не для езды.
— Ласточка моя… — шепчет Федот Геннадьевич, поглаживая руль.
Потом обходит машину по кругу, останавливается, осматривает — прищёлкивает языком с одобрением.
— Всегда прихожу сюда, когда всё летит к чертям… — говорит он вполголоса. — Вот и сейчас. Опять этот Филинов… Связался я с авантюрой. Долбаная Семибоярщина… Не примкни — бояре бы грохнули. А примкнул — всё равно ничего хорошего не будет. Покой мне только снится…
Он ещё немного постоял, помолчал, вдыхая густой, маслянисто-химический запах свежей покраски.