Газлайтер. Том 31
Шрифт:
Результат не заставляет себя ждать.
С неба, сверкая крыльями в отблесках огня и кислотных всполохов, спускаются херувимы. Один за другим — клином. Впереди всех — Бульзывал, приземляется с радостным воплем:
— Ха-ха! Филинов! Ты ранен?! Какая печаль!
Зела тут же встаёт и отступает, давая ему дорогу. Херувим подходит, заносит меч, склоняется — остриё почти касается моей шеи.
— Ты же не получишь крыло Ангела, если убьёшь меня… — едва слышно прохрипел я, с трудом подняв взгляд.
Золоченый шлем качнулся
— Да ну и ладно, — и замахивается.
Ловлю клинок резко выстрелившей вверх рукой. Металл стонет в пальцах, и дернув клинок я отбираю меч из золоченой рукавицы и вскочив перехватываю за рукоять.
— Неплохой резак, — хмыкаю, направляя острие на кирасу херувима.
— Ты притворялся?! — восклицает Бульзывал, отшатываясь. — Но как?! Я видел — ты был пуст! Энергии было ноль!
— Тебя обвести вокруг пальца — раз плюнуть, — улыбаюсь.
Фишка вот в чём: пусть «золочёный» и умеет видеть энергию, но когда я обесточил себя, он принял это за чистую монету. А всё потому, что мои энергопластыри — невидимы для его восприятия. Чтобы сканер их засёк, энергию в них нужно «переварить», запустить в тело. А пока они просто прилеплены — это как батарейка в упаковке. Не мигает, не светится. Но стоит включить…
Бульзывал ждет замаха клинока, но я просто швыряю в него псионический импульс. Концентрированная псионика отбрасывает Бульзывала назад. Он катится по земле, гремит доспехами.
Его соратники уже взмывают в небо. Бульзывал тоже подскакивает, и голос срывается на визг:
— Улетаем! Это ловушка! Русский нас подло обманул!
Ну ничего себе! Чья бы корова мычала. Сами сидели в засаде, выжидали, когда мы ослабнем, а я, значит, сразу рыжий и бесчестный!
Херувимы устремляются в небо, а вслед за ними взмывают магические техники альвов и Ледзора. Потоки света, вихри кислоты, тонкие лезвия ветра и ледяной град — настоящее ассорти стихий.
Пернатые в шоке, но срабатывают боевые рефлексы — они активируют артефакты. Вспышки силовых полей вспыхивают вокруг них, на мгновение всё заливается ослепительным белым светом.
Я запрыгиваю на насыпь на краю окопа, вскинув голову к улетающим херувимам. Те стремятся как можно выше — туда, где перестаёт действовать глушилка и можно открыть портал.
— Мой король! Неужели мы их упустили?! — восклицает Галадриэль, в ярости рассекая воздух саблями.
— Нет, леди, — спокойно произношу. — Просто пришло время для имба-пушки.
В тот же миг в Невском замке, где расчёт гвардейцев дежурит у орудия, поступает сигнал. У пушки всегда кто-то на посту, а старший носит кольцо из мидасия — мгновенное подключение. Орудие приводят в боевую готовность за секунды.
Теневой портал Ломтика раскрывается точно перед стволом. Второй — прямо в небе, напротив херувимов.
Ярчайший луч энергии разрывает пространство, вырывается в центр стаи. Вокруг — вспышка, воздух мгновенно испаряется. Все семь херувимов вспыхивают, не успев
Я оборачиваюсь к альвам и с лёгкой усмешкой киваю:
— Ну всё. Теперь собираем крылья. Чего застыл, Ледзор?
Он ухмыляется в ответ, указывая топором в сторону.
На краю поляны, почти забытые в этом фейерверке, филиппинцы переминаются с ноги на ногу. Никто не стреляет, никто не отступает — просто стоят, с приоткрытыми ртами. Полковник Лопата, ошарашенный, вдруг восклицает с видом обиженного ребенка:
— Так вы не побеждены?!
Я киваю Одиннадцатипалому, мол, разрешаю. Можно развлекаться.
Ледзор отвечает за всех. С хрустом вбивает сапог в землю и размахивается:
— Хо-хо! Сейчас ты увидишь, насколько мы побеждены.
И в следующий миг бросает топор, снося Лопате голову с плеч.
Глава 9
С филиппинскими солдатами разобрались быстро, а в качестве трофеев досталась их техника — пушки, пулемёты и несколько грузовиков. Машины, правда, старенькие, но орудия вполне сносные. Да и в крайнем случае можно всё разобрать на запчасти — те же стволы-то ещё не стёрты.
— Что дальше, граф? — Ледзор вытирает чужую кровь с себя влажными салфетками. Один из альвов хмыкает и обливает его струёй воды, за что морхал благодарит.
— Пожалуй, съездим в ближайший крупный посёлок, — решаю. — Надо наладить контакт с местными.
Загружаемся в грузовики филиппинцев да заворачиваем к посёлку. На въезде — оживление. Народ столпился и встречает нас. Прямо сельский сход под открытым небом.
Причём никто не сильно удивляется, когда из военных филиппинских грузовиков выпрыгивают остроухие иномиряне. Видимо, в своих солдат местные не сильно верили.
— Я граф Данила, — сообщаю, выйдя навстречу люду. — Мы разбили гарнизон, но вам ничего не угрожает. С кем я могу поговорить?
Из толпы выходит староста — сухонький, с загорелой физиономией. Подходит ко мне, почтительно кланяется и с надеждой спрашивает:
— А вы нас не в Японию заберёте?
Хм, какой прыткий.
— Ну, я, конечно, вас официально передам под юрисдикцию японского Императора.
Староста вскидывает руки:
— Ура! Мы и так у японцев товары закупаем, а теперь, может, и пошлин не будет. А то большие были…
Толпа начинает гудеть. Кто-то хлопает в ладони, кто-то уже спорит о новых ценах на подержанные «Тайоты», один дед достаёт телефон — снимает меня да родным пересылает.
Я только качаю головой.
Ладно, надо звякнуть Нобунаге. Пускай сообщает Императору, что в Японии появился ещё один остров.
Императорский дворец, Токио
Император Японии, облачённый в белоснежные шёлка, восседал за полупрозрачными шодзи, окружённый советниками.