Газлайтер. Том 4
Шрифт:
— У вас возникли другие увлечения и другие интересы, — многозначительный взгляд в мою сторону.
— Да мы с Дмитрием имеем совсем противоположные интересы, — спокойно соглашается княжна Морозова. — Он любит привозить из Африки бедных девушек и издеваться над ними, а мне это не по нутру.
— Крия была всего лишь служанкой брата, — возмущается Зина. — Он дал ей работу и медстраховку. Никаких издевательств не было!
— И всё-таки мы разные, — Маша не спорит, тем более что это бесполезно.
Мда, разговор двух княжон сразу не заладился, а я уже
— Похоже, мне пора, — я бросаю взгляд на непроглядный мрак в окне. — Прошу простить, знатные сударыни, но я прибыл в столицу по делам, и у меня каждая минута на счету.
— Что ж, я тоже пойду, Даня, — важно кивает Маша. — Только подожди, пожалуйста.
— Конечно, — соглашаюсь.
Маша уходит в уборную, и мы с княжной Паскевич остаемся наедине. Думал, оба помолчим, но куда там.
— Это неожиданно! — громко вздыхает Зина, явно напрашиваясь на уточняющий вопрос. — Даже я бы сказала — дико!
— Согласен, — тоже негодую, глядя на соседний столик. — Шоколадный кекс с авокадо — это настоящее варварство! Авокадо в сладкой выпечке! Руки бы оторвать поварам!
— Я вовсе не об этом, — рычит княжна.
Перевожу на нее удивленный взгляд.
— Думаете, что я слишком категоричен и стоит хотя бы попробовать блюдо, прежде чем судить? Хм, возможно, вы и правы. Конечно, авокадо может придать кексу невероятную мягкость и кремовость…
— Да забудьте вы ваше авокадо! — раздражается девушка, передернув точеными плечами. — Вы простолюдин, который не знает свое место! Я об этом!
— Оу, вот вы о чем, — пожимаю плечами. — Но это ваше мнение. Глупо с ним спорить…пока вы снова не назовете меня вруном и клеветником.
Зина испуганно сглатывает. Вспомнила мое ментальное касание, когда она беззащитная и обессиленная лежала предо мной на родовой арене, и я мог с ней сделать буквально что угодно. Эх, слишком добрый ты, Даня. Пожалел девчонку, а теперь она сидит, дуется и набирается храбрости сказать что-то неприятное тебе.
— Почему вас задела моя дружба с княжной Морозовой? — спрашиваю.
— Дима мог бы быть с ней, — заявляет Зина. — У них всё шло к долгим отношениям. А тут… тут вы с ней сидите! — возмущается она.
— Ну сижу и что? — я решаю докопаться до истины. — Ладно. Давайте допустим, Мария Юрьевна бросила вашего брата, потому что она, правда, ветреная. Это вовсе не так, но допустим. Разве ветреной девушке не грош цена?
— Верно, — кивает Зина, еще не понимая, куда я клоню.
— Тогда в этом случае я бы помог Дмитрию Паскевичу. Ибо показал ему, что девушка ненадежна. Ему бы следовало поблагодарить меня или хотя бы не ненавидеть. А он что делает вместо этого? Подсылает ко мне убийц? Пытается покалечить в гостях у Горнорудовых?
Зина краснеет.
— Вы говорите что-то совсем несусветное, — поджимает она губы. — Я не могу найти ошибочное звено в ваших рассуждениях, но звучат они абсурдно.
Оглядываю девушку и задаюсь вопросом: сколько ей лет? Девятнадцать-двадцать?
— Ну вы подумайте на досуге, — не развиваю тему. — Вдруг всё же отыщете своё звено.
Возвращается Маша, и тут Зина заявляет, что у нее пропало желание покупать юкату. Мол, нет настроение, а такие наряды нельзя покупать без воодушевления. Ну нельзя так нельзя, значит, идем втроем к лифту.
— Я выйду на первом, — сообщаю Маше уже внутри железной коробки. — Мой водитель не съезжал на подземную парковку.
— А, хорошо, — кивает княжна Морозова.
— Я тоже на первом, — с невозмутимым лицом сообщает Зина.
Лифт плавно останавливается, двери взвизгнув разлетаются в стороны. Я, пропустив вперед княжну Паскевич, выхожу следом. Она чуть замедляет шаг, мы равняемся и вместе идем к выходу. На ходу Зина надевает кожаные перчатки. Очень странно, что княжна не хочет расставаться со мной, но да ладно, может, мне просто это кажется, и ее тоже ждут на улице.
У меня самого Никита заранее отпросился за подарочными сувенирами для родных, потому моей машины нет на подземном этаже. Водитель куда-то быстро метнулся и сейчас должен подъехать. Быстрее будет забрать меня снаружи.
Улица встречает свежестью и прохладой. Я шагаю к свободному парковочному месту через три ряда от ТРЦ, княжна держится рядом. Вокруг ночь и тишина. Редкие фонари едва горят, и между ними царит кромешный мрак.
— Где ваша машина? — спрашиваю княжну. Мне незазорно проводить ее, всё же мы живем не в спокойное время, а я не злой человек в отличие от братца этой девушки.
— Там, — кивает она на вытянутый силуэт «Чайки», паркующейся у дальнего фонаря.
Значит, ее правда ждали на улице. А я уже себе навыдумывал, хе. Всё же не все знатные девицы крутятся вокруг меня, ну и славно!
— Тогда всего доброго, Зинаида Степановна, — с улыбкой низко киваю, типа поклон. Быстрее бы спровадить ее, эта барышня нехило напрягает меня, как и всё семейство Паскевичей.
— Эй, ребят, есть телефон позвонить? — раздается справа.
К нам приближается здоровый мужик с квадратной челюстью. Массивный подбородок немного опущен, создавая подобие улыбки. Обе руки лежат в карманах пуховика.
— Мой разрядился, — на ходу он пожимает здоровыми плечами. — Недоглядел. Мне на пять минут всего.
Вместо ответа я поворачиваюсь к княжне.
— Вы не хотите снять перчатку?
— Зачем? — непонимающе спрашивает девушка, явно и не собираясь этого делать.
— И правда, холодновато, — соглашаюсь. — Для нежных рук мороз вреден. Эй, уважаемый, — теперь я обращаюсь к уже приблизившемуся здоровяку. — Повернись направо и резко спринтуй прямо, не останавливаясь. Вперед!
Мужчина послушно выполняет. Через одну секунду он бежит вприпрыжку, по пути выронив из кармана что-то железное, судя по звону об асфальт. А через две — врезается лбом в стену фургона и падает, отрубившись. Очень скоро под его головой натекает красная лужа.