Газонокосильщик
Шрифт:
Совершенно голый. Гарольд в ужасе схватился за голову и
закрыл глаза, как будто этим он мог остановить это кошмарное
гротескное представление, которое наверняка давно уже
наблюдали из своих окон его соседи Кастонмейеры и Смиты
закоренелые демократы. Hаблюдали, наверное, с не меньшим
ужасом и обмениваясь при этом многозначительными взглядами
вроде "Говорил же я вам!..."
Вместо того, чтобы созерцать этот кошмар еще и самому,
Гарольд
номер ближайшего полицейского участка.
– Сержант Холл, - ответил голос на другом конце провода.
Гарольд зажал пальцем свободное ухо и прокричал в
трубку:
– Мое имя Гарольд Паркетт. Адрес - 1421 ист Эндикотт
Стрит. Я хочу сообщить вам...
О чем? О чем он хочет сообщить? о том, что какой-то
человек, босса которого зовут Пан, терзает его газон? О
том, что у него раздвоение ступни?
– Я слушаю вас, мистер Паркетт.
Вдруг его осенило:
– Я хочу сообщить вам об акте публичного обнажения.
– Публичного обнажения?
– переспросил сержант Холл.
– Да. Здесь один человек подстригает мой газон. Так
вот, он хм...
– Вы имеете в виду, что он голый?
– вежливо, но
недоверчиво подсказал ему сержант Холл.
– Да-да, именно голый!
– подтвердил Гарольд, с трудом
контролируя разбегающиеся мысли.
– Совершенно голый! Бегает
по моему газону прямо перед парадной дверью у всех на виду и
трясет своим жирным задом, как на каком-нибудь нудистском
пляже! Пожалуйста, немедленно пошлите кого-нибудь сюда!
– Ваш адрес 1421 Уэст Эндикотт?
– уточнил сержант Холл.
– Ист, черт бы вас побрал!
– взвыл Гарольд.
– Ист, а не
Уэст!
– Вы уверены, что он совершенно голый? Вам видны его
э-э... гениталии и так дальше?
Гарольд хотел сказать что-то еще, но успел только
прокашляться. Рез газонокосилки быстро становился все громче
и громче, как будто она стремительно приближалась к нему,
заглушая все звуки во Вселенной. Он почувствовал, как к его
горлу подступает огромный шершавый комок.
– Вы можете говорить?
– тупо бубнил в трубку сержант
Холл.
– Очень плохо слышно. У вас, наверное, что-то с
телефоном...
С треском распахнулась входная дверь, и Гарольд с ужасом
увидел, как это механическое чудовище въезжает в дом. Вслед
за ним, все еще голый, шел сам газонокосильщик. Чувствуя,
что он сейчас на самом деле сойдет с ума, Гарольд увидел,
что теперь толстяк был зеленым совершенно
пят. Особенно сочного, как сама трава, цвета были его
волосы. Он непринужденно вертел на пальце свою бейсболку.
– А вот это была ваша ошибка, приятель, - укоризненно
сказал газонокосильщик.
– Hе стоило вам забывать, все-таки,
что это - трава, благословленная Господом нашим...
– Алло? Алло, мистер Паркетт...
Рука Гарольда задрожала и выронила телефонную трубку
газонокосилка двигалась прямо на него, подстригая ворсистый
индейский ковер, недавно купленный Карлой, и выплевывая
сзади клочья коричневой шерсти.
Гарольд оцепенел, как кролик перед удавом, и смотрел на
нее с отвисшей челюстью до тех пор, пока, разделавшись с
ковром, она не добралась до кофейного столика, стоявшего у
самых его ног. Когда, наконец, она отбросила его в сторону,
отхватив при этом одну ножку и в мгновение ока перемолов ее
в мелкие опилки, Гарольд перепрыгнул через кресло и,
споткнувшись о стул, опрометью бросился к кухне.
– Hе поможет, приятель, - кинул ему вдогонку
газонокосильщик.
– Гораздо лучше будет, если вы покажете
мне, где у вас лежит самый острый нож, - ласково добавил он.
– Тогда я помогу вам принести себя в жертву совершенно
безболезненно...
Толкнув тяжелое кресло на газонокосилку и рассчитывая,
что это прикроет его хотя бы на несколько мгновений, Гарольд
рванулся в входной двери. Газонокосилка, как живая,
увернулась от кресла, сделала негодующий оглушительный
выхлоп и устремилась за Гарольдом. Ударом плеча он распахнул
дверь веранды вместе с ветрозащитным экраном, сорвав все это
с замком. Спрыгивая с крыльца, он чувствовал, он слышал, что
газонокосилка уже почти настигла его, что еще несколько
мгновений - и она примется за его пятки. Он уже даже
чувствовал ее запах.
Газонокосилка взвыла на верхней ступеньке подобно
горнолыжнику, приготовившемуся к старту. Убегая от ее по
свежескошенной траве заднего дворика, Гарольд чувствовал,
что ему становится все тяжелее и тяжелее - слишком много
банок пива было выпито сегодня и слишком часто прикладывался
он вздремнуть. Он чувствовал, что она уже в каких-то
сантиметрах от него. Падая, он обернулся и увидел через
плечо, как обе его ступни исчезают под газонокосилкой.
Последним, что увидел и услышал Гарольд Паркетт, была