Газонокосильщик
Шрифт:
На одной из лавочек пожилой хиппи с седыми дредами продавал открытки с видами Венис-Бич, а рядом с ним молодой парень в рваных джинсах торговал дешёвыми солнцезащитными очками…
Я на минуту остановился, примерил парочку зеркалок, выбрал более-менее симпатичные, отвалил очередные два бакса и продолжил свой путь.
Через два перекрёстка свернул на боковую улицу, с видневшимися вдоль дороги трёх- и пятиэтажками, завернул во двор первой же, преодолел пять высоких ступеней и через секунду оказался в просторном, отдающем прохладой остывших каменных стен фойе.
Повертел
— Чего тебе? Ежели заболел — то здесь у нас не больница. А ежели здоров — то чего кашляешь тут, бациллы разносишь?
Половину слов я не понял из-за его говора, вторую половину понял с трудом, а о смысле сказанного по большей части просто догадался.
— Я по поводу аренды, — тщательно подбирая слова, произнёс я. — Есть что-то в сдачу? Недорого.
Старик смерил меня взглядом прожжённого арендодателя, видевшего уже тысячи таких новичков, приехавших покорять столицу американской киноиндустрии, наверняка с точностью до цента определил количество денег в моём кармане, и через мгновение выдал, пыхнув в мою сторону облаком табачного дыма:
— 450 баксов. Первый и последний месяц вперёд. Никаких бумажек. Если бабки есть — заселяйся хоть сейчас!
— А глянуть можно, куда я заселяюсь? — осторожно поинтересовался я.
— Глянуть? — хмыкнул старик. — Ну ежели глаза есть, то можно.
При чём тут глаза — я так и не понял, но на всякий случай вежливо улыбнулся в ответ своей неотразимой голливудской улыбкой, наверняка вызвав у старика приступ мигрени, судя по его недовольно скривившемуся лицу.
— Пошли… — вздохнул мой потенциальный арендодатель, вылезая из-за стойки, и двинулся в сторону широкой каменной лестницы.
Дойдя до ступеней, он нерешительно замер, оглянулся на меня, проверяя, не передумал ли я, тяжело вздохнул и снова недовольно поморщился. Развернулся на сорок пять градусов и, нехотя отрывая ступни от пола, пошаркал в сторону лифа.
О! Тут есть лифт! Я его и не заметил сразу…
Двери лифта открылись с протяжным скрежетом. Я посмотрел на ржавую решётчатую конструкцию на таком же ржавом толстом тросе, похожую скорее на клетку для диких животных, чем на подъёмник, и с опаской шагнул вслед за стариком.
Пол предательски заскрежетал под моими ногами, и мой провожатый тихо скрипнул зубами в ответ.
— Подъёмником пользоваться только в экстренных случаях! — проворчал управляющий, дёрнув рычаг на панели управления вверх и тут же хрипло закашлялся, не выпуская из зубов огрызок сигареты.
Лифт дёрнулся, нехотя прошёл два этажа, затем ещё один — и встал. Старик хмыкнул, сердито врезал кулаком по стене, и через секунду лифт с протяжным скрипом, переходящим в стон, пополз дальше.
Через два пролёта пол кабины дёрнулся, и клетка замерла на пятом этаже, я дёрнул решётку вбок, вышел из лифта и обернулся к недоумённо хлопающему себя по карманам
— Жди здесь, я сейчас, — недовольно проворчал старик, захлопнул решётчатую дверь лифта перед моим носом и дёрнул рычаг управления вниз.
Я хмыкнул, пожал плечами и двинулся на небольшую экскурсию по этажу. Здание было явно не из новых — квадратный коридор вокруг лифтовой шахты, старые, деревянные, стёртые от времени перила, облезлые стены, покрытые выцветшей голубой краской и высокий, потрескавшийся от старости потолок.
Справа вдоль коридора шла вереница пронумерованных деревянных дверей… Раз… Два… Десять квартир и две двери с табличками туалета и душа. Понятно…
Я неторопливо добрёл до окна на торцевой стене и выглянул наружу. За мутным, давно немытым стеклом виднелся узкий, заваленный какими-то коробками и старыми велосипедами, внутренний двор. Откуда-то снизу доносился шум вечернего города, чей-то смех, приглушённые звуки радио и скрип то ли водопроводных труб, то ли самого дома…
Я отошёл от окна и неспешно двинулся по коридору в обратную сторону…
Управляющий вернулся минут через пять, покручивая в пожелтевших от табака пальцах толстую связку ключей. Махнул мне рукой и уверенно пошаркал в сторону квартиры с номером «55», поковырялся в замке и через секунду приглашающе распахнул передо мной дверь.
— Ну, смотри, — отступил он в сторону, пропуская меня внутрь…
Комната была крошечной. Пятнадцать, от силы двадцать квадратных метров — просто ровный прямоугольник с большим окном. Высокие потолки, облезлые стены с пожелтевшей краской, затёртый от времени паркетный пол, запах старой древесины и лёгкой сырости.
Из мебели самый минимум: матрас, вроде бы, новый, вешалка в углу, покосившаяся на бок, старый шкаф с облупившимся по бокам лаком и маленький столик у стены, с кофеваркой и парой немытых кружек. Убогенько.
— Душ и туалет на этаже, — старик в дверях хмыкнул и сложил руки на груди. — Чистое постельное в шкафу. Прачечная в подвале. Заходи и живи. Что тебе ещё надо?
«…Собака» — хотел закончить я фразу за него, но смолчал и шагнул к приоткрытому окну.
Распахнул настежь тяжёлые оконные створки, хотя, судя по размеру, это были двери, и вдохнул прохладный океанский воздух. Вид с балкона был просто фантастический! Закатное солнце утопало в океане, окрашивая воду в оранжевый цвет, а внизу, на пляже, лениво прогуливались люди и шумела самая обычная, будничная жизнь непростых 90-х.
У меня есть балкон! Вернее, будет. Хотя, балконом это можно было назвать лишь условно — просто решётка по пояс и небольшой кусок бетонной плиты, метр на полметра, торчащий из здания. Фишка была ещё в том, что балкон делился на две квартиры — на мою и соседскую. Если сильно захотеть, например, можно просто перегнуться через перила и постучаться в окно соседа.
— Кто сосед? — кивнул я в сторону стены.
— С одной стороны глухой старик, с другой тихая порядочная девушка, — проворчал управляющий, теряя терпение от чрезмерно привередливого квартиранта. — Проблем с соседями не будет.