ГД. Книга вторая

Звездная Елена

Почти сразу после нее вошел мистер Уоллан, и первыми его словами были:

– Здесь полиция. Я слышал голоса внизу.

Моим первым вопросом был бы «Им известно, что мы здесь?», но дворецкий опередил, сообщив:

– Они остановили миссис Макстон, с ними этот ваш Нарелл. И там лорд старший следователь.

Мы переглянулись. Медлить не было ни смысла, ни возможности.

***

Мы торопливо спустились вниз, и едва вышли в просторный монастырский холл, увидели Давернетти, профессора Наруа, преградившего путь миссис Макстон и вообще нагло утащивший чашку с чаем

с ее подноса, причем пил издевательски поглядывая на возмущенную экономку, и мать настоятельницу, растерянно стоявшую посреди холла.

Я поняла, что следует немедленно предпринять хоть что-то.

– Вы обещали мне молитвенник, - напомнила я, игнорируя попытку Давенетти остановить меня.

Но он не то чтобы остановился, он начал было решительно двигаться в моем направлении и… получил стремительно увеличившуюся иллюзию улыбки на своем лице, внушительную настолько, что ему пришлось остановиться - она уже весь вид загораживала. Послав лорду старшему следователю язвительную улыбку, я все же подошла к сестре Марисе, и вместе с ней мы скрылись в коридоре, ведущем в жилые помещения монастыря.

– Молитвенник, - сухо произнесла женщина, передавая мне потрепанный томик.
– Он принадлежал моей маме, берегите его.

– Я постараюсь, - это все, что я могла обещать.

– Сказать большее я не смогу - он только что поставил мне печать, - с ненавистью к правоохранительным органам добавила мать-настоятельница.

О, я полностью разделяла ее чувства.

Пройдя еще около десятка метров, она резко свернула, уводя меня в скрытую галерею, а после открыв неприметную дверь, сделала шаг, чтобы войти…

Тревога ударила в мое сердце прежде, чем я ощутила опасность!

– Obstructionum! – блокирующее заклинание сжало рвущееся пламя в тугую пружину, которую я едва ли могла бы долго удерживать.

Последующее запомнилось как смазанное пятно. Бледное обескровленное лицо сестры Марисы, ее рывок в помещение, от которого я бы сейчас любому посоветовала держаться подальше, горшок с цветком, брошенный на пол, и обнаруживший второе дно… потрепанный блокнот из плохо выделанной бычьей кожи и мой нарастающий ужас, когда я поняла, что не смогу удержать «Obstructionum».

Просто не смогу… И ревущее пламя сейчас поглотит все, включая бледную монахиню, стоящую посреди учиненного здесь погрома с полным осознанием собственной обреченности…

– Custos!
– чужое заклинание.

Могущественное, в миг погасившее готовый сорваться с цепи огонь, и сильная не стеснесненная перчаткой ладонь, на миг ободряюще сжавшая мою…

Лорд Арнел отпустил в ту же секунду, сдвинув меня с пути и войдя в место, которое имело все шансы стать филиалом ада на земле. Мне оставалось лишь стоять, откровенно восхищаясь с тем, как легко, уверенно и точно он действует. Магическая ловушка на полу – уничтожена движением руки, печать пламени на шкафу - деактивирована взглядом, сестру Марису магия мягко подняла и вынесла в коридор, заставив женщину испуганно хватать ртом воздух, в попытке поверить, что вот она… она все еще жива… смерть прошла мимо не затронув.

А я… я пользуясь тем, что лорд Арнел был занят, а у торопливо

приближающегося лорда Давернетти обзор в данный момент был перекрыт остолбеневшей сестрой Марисой, быстро сунула дневник ее матери себе за корсаж, оставив в руке лишь томик молитвенника.

***

– Итак, дорогая Анабель…

– Мисс Ваерти!

– Ана…

– Я вполне способна вернуть вашей улыбку прошлый двухфунтовый размер.

Глухой рык и сдержанное:

– Что ж, как джентльмен уступлю даме. Итак, мисс Ваерти, вы, внезапно проникнувшись чувствами к миссис Томпсон, о которой едва ли могли бы сказать хоть что-то хорошее, решили проявить небывалое страдание по не особо ближнему и потащились на похороны бывшей свахи, имевшей наглость весьма нелестно о вас отзываться. Могу я узнать причины подобного поступка?

Да, это был допрос.

По всем правилам.

То есть нас - меня, миссис Макстон и мистера Уоллана, разместили по разным кабинетам и теперь планомерно допрашивали. Учитывая, что более часа я просидела в одиночестве, к моему допросу видимо приступили в последнюю очередь.

– Причинами моего поступка были сострадание, любовь к ближним и скорбь по столь ранней и безвременной гибели той, кого вы, между прочим, охраняли. В целом, лорд Давернетти, я пришла к неутешительному выводу, что вы в принципе последний дракон в этом городе, на защиту коего имеет смысл рассчитывать!

Да, за истекшее время я пришла в не самое благостное расположение духа, а потому… вполне была готова вернуться к экспериментам с внешностью того, кто имел наглость и глупость наложить на меня приворот!

– Оригинальное… замечание, - мрачно взирая на меня, очень недобро протянул лорд Давернетти.

– Заметьте вполне резонное! – воскликнула я.
– Для начала меня едва не спалили в вашем гостевом домике, слава Бетси и миссис Макстон, свято заботящихся о моей чести, я выжила лишь благодаря им, а после в вашей тюрьме! В тюрьме, лорд Давернетти, то есть условно охраняемой и недоступной зоне, нагло у вас на глазах убивают женщину!

Приятный звук скрежета драконьих клыков был нежнейшей музыкой для моего слуха. Да, приворот, все же, имел место быть и несколько воздействовать.

И мой взгляд несколько изменился, что мгновенно заметил лорд Давернетти. Прекратил злиться, очаровательно улыбнулся и вопросил:

– Может быть все же чаю, мисс Ваерти?

– Подавитесь им, лорд Давернетти!

– Да, настроение у вас не самое благостное, - усмехнулся полицейский.

– Согласитесь, на то есть причины, - парировала я.

Давернетти не стал продолжать спор, и вернулся к главному вопросу, ради которого меня и продержали здесь целый час:

– Что вам передала сестра Мариса?

Когда и как он мог это увидеть? Или знал? А быть может подозревал, учитывая разгром в спальне монахини.

– Молитвенник, - солгала я.

Указанный молитвенник был давно отобран, его на этот час Давернетти и конфисковал, после чего унес и носил в неизвестном направлении, но вот сейчас конкретно молитвенник лежал на столе перед полицейским - мне достаточно было протянуть руку, чтобы взять его.