Где Ангел не решится сделать шаг

Сваллоу Джеймс

Бесчисленные мертвые враги устилали поле битвы, и перед безудержным наступлением берсерков отступали орды демонов. Они отходили, а Кровавые Ангелы стягивали кровавую петлю вокруг храма из костей, твари гибли толпами.

Несмотря на пустоту, которую вызывало это зрелище у Мероса, сыны Сангвиния выигрывали битву за Сигнус Прайм. И все, что для этого потребовалось, — погрузить их в бездну отчаяния.

Он хотел заорать, выкрикнуть правду по вокс-каналам. Ангел жив! Наш отец жив!Но обратят ли они внимание, даже если он сделает это? Удар, который свалил Сангвиния и убил пятьсот

легионеров, пробудил нечто такое, что будет нелегко усмирить.

В следующую минуту он забыл о своих размышлениях — конная орда демонесс достигла вершины холма и устремилась к бронетранспортеру. Их скакуны с щелкающими пастями напоминали освежеванных и слепых птицеподобных скакунов.

Мерос выкрикнул предупреждение и убил первого скакуна двумя выстрелами в корпус. Тело зверя взорвалось пурпурным мясом, всадница упала, втоптанная в грязь своими соплеменницами. Затем они атаковали «Мастодонт» с бортов, их костяные клешни отрывали куски брони, словно та была из бумаги.

Апотекарий снова выстрелил, но поврежденный спонсон слишком сужал сектор обстрела, и Мерос выругался. Он отвернулся, столкнувшись с Лейтео и хранителем, когда они распахнули длинные стрелковые люки на крыше бронетранспортера.

Не было другого выбора, кроме как прорываться через вражеские позиции. «Мастодонт» не мог сбросить скорость из-за опасения, что более медленные вражеские воины перехватят их и пробьют слабую защиту машины. Они неслись вперед, а могучий двигатель ревел и выплевывал прометиевый дым.

Лейтео опустился на одно колено и начал стрелять по стандартной схеме «цель-выстрел-повтор», сбивая нимфоподобных всадниц с седел. Аннеллус орудовал крозиусом, потрескивающее силовое поле вокруг крылатого навершия шипело, когда оружие выписывало свистящие дуги. Капеллан громко закричал, и Мерос посторонился, чтобы хранитель мог атаковать демонесс, которые осмелились запрыгнуть на быстродвижущуюся машину. Аннеллус сцепился с тварями, уцелевшими после прицельного огня Лейтео. Активировав магнитные зажимы на ботинках для безопасности, Мерос наклонился, крепко сжал пистолет и открыл огонь, каждым выстрелом убивая по одной твари.

За личиной своего шлема он стиснул зубы, сражаясь с мрачной решимостью. Мерос не мог отрицать, что в сердцах начала просыпаться жажда крови. Несмотря на присутствие Ниобы, было тяжело сопротивляться желанию убивать, которое пронизывало сам воздух. Чем больше они приближались к собору, тем сильнее становилось это чувство. Он подумал об Аннеллусе и Кассииле, поглощенных такими же неистовыми эмоциями.

Мерос моргнул, и его отвлеченность стоила ему убитого врага. Одна из суккуб спрыгнула со своего скакуна, отправив несчастную тварь под гусеницы «Мастодонта». Демонесса загрохотала по корпусу, клешнями пробивая обшивку, затем изогнулась и прыгнула на хранителя в черном доспехе. Мерос выстрелил в нее на мгновенье позже, масс-реактивный снаряд срикошетил от плиты и с грохотом взорвался.

Увлекшийся Аннеллус не активировал магнитные зажимы ботинок и зашатался от сильного удара — одна из огромных клешней демонессы ударила по шлему. Керамит треснул, металл раскололся, и череп-маска слетела. Открывшееся лицо Аннеллуса было перепачкано кровью и пылало гневом. Прежде чем хранитель успел среагировать, он потерял равновесие и сорвался с крыши моторного отсека «Мастодонта», тварь

прыгнула вслед за ним с радостным воплем. Мерос повернулся и опустошил всю обойму в спину демонессы, сразив ее на лету.

Апотекарий отключил зажимы и скользнул к корме содрогающейся машины. Он увидел, что Аннеллус поднялся с места падения, в то время как суккубы с воплями отступили от бронетранспортера, чтобы окружить его.

— Хранитель! — закричал он, его голос зашипел по воксу. Мерос вызвал технодесантника, сидящего за рычагами управления. — Кайде! Разворачивайся, Аннеллус упал!

— Нет! — хранитель проревел слово во всю силу своих легких. — Не останавливайтесь из-за меня! К башне, направляйтесь к башне! — повторил он снова, но слова Аннеллуса превратились в череду звериных воплей. Когда расстояние между ним и аурой Тиллиан Ниобы увеличилось, его поглотила ярость. Мерос увидел нападающих суккубов, услышал рев болтера. Аннеллус бросился к ближайшей демонессе и убил ее, пролив поток испорченной крови.

— Вперед, — приказал Ралдорон по воксу.

Крид прислушался к оркестру убийства за стенами Собора Знака и закрыл глаза. Музыка была незнакомой и сильно воздействовала на него, пробудив эмоции, которые он считал давно угасшими. Когда-то жизнь аколита была полна пылкого восторга и удовлетворения работой во имя повелителя. Затем наступили годы сомнений и неуверенности, а теперь — обновления и перерождения ради новой цели. Но это время все еще было сложным, и многому нужно было заново учиться. Крид хотел большего, чем мог выразить: он думал о месте среди Гал Ворбак, о слиянии с самыми могущественными силами… Это воодушевляло его больше, чем что-либо еще за всю жизнь. Но аколит не мог отрицать, что есть оговорки. Не сомнения, потому что они были свойственны слабым. Возможно, замечания.Вопросы, ответы на которые он хотел получить, прежде чем сделать последний шаг.

Крид прошел к центру зала мимо капитана Харокса, который мудро решил сохранять свое задумчивое молчание. Аколит знал, что силы варпа были намного могущественнее, чем простая плоть и кровь таких существ, как он, и, соединившись с одной из них, он мог получить власть, подобную той, которой наслаждался этот змей Эреб. Но, наблюдая за тем, как Кирисс и Ка Бандха подначивают друг друга, он удивился. «Они не выше нас, — подумал Крид. — Они такие же, как мы».Несущий Слово улыбнулся, эта мысль обрадовала его. Когда придет время, он воспользуется этим пониманием, чтобы контролировать свою новую силу.

— Почти все мои слуги истреблены, — заявил король-королева, раскачиваясь и кружа у края ямы. — Я одарил их столь многим, а ты растратил их жизни за считанные часы!

Огромный Жаждущий Крови насмешливо задрал бычью голову.

— Их смерти смажут шестеренки машины войны, — пророкотал он. — На что они еще нужны, бездельник?

Когтистая лапа Кирисса топнула с сильным раздражением.

— Нет, нет, нет! Так не пойдет! Эти культы, трижды благословенные поклонением Слаанеш, не твои, чтобы ты ими разбрасывался. Что это за победа, убийца! Не только мои любимцы умирают, но и звери твоей армии тоже! Скажи, будет ли Кровавый Бог доволен тем, что ты жертвуешь его слугами с такой легкостью?