Где Ангел не решится сделать шаг
Шрифт:
Легионер устало поднял руку и указал на Собор Знака.
Сангвиний мрачно кивнул, его янтарные глаза с тревогой оглядели руины вокруг них.
— Посмотри, то, что было сделано здесь, сотворено ложью.
Он покачнулся на раненых ногах, могучие крылья полностью раскрылись.
— Клянусь тебе, на этом все закончится, — повелитель Кано посмотрел на библиария, положив руку на плечо воина. — Сегодня ты сражался и победил. Теперь я положу конец этой битве.
С громоподобным ревом Ангел взмыл в небо, обнажив великолепный багровый меч. Грязные облака рассеялись, словно испугавшись его, и примарх
Одно перо, чистое и ослепительно белое, медленно опустилось на палубу у ног Кано.
С начала войны за Сигнус капитан Ралдорон видел многое, что испытало его здравомыслие, его стоический характер и, за неимением подходящего слова, его веру.И тем не менее казалось, что не будет конца подлому предательству, которое лежало в основе каждого нападения на Кровавых Ангелов. Ложь и скрытые истины, твари из мифов и легенд — все это не укладывалось в голове. Но ничто нельзя было сравнить с ужасом предательства.
Ралдорон разрядил магазин в визжащую морду кровопускателя. Краснокожее обезглавленное тело развернулось, продолжая безумно размахивать мечом. Капитан сильным ударом ноги отправил его через край пылающей ямы в жуткий, извивающийся внизу огонь. Варп-пламя жадно лизало стены широкой шахты, истекая из непространства благодаря психической боли миллионов жертв.
В то время как по всему залу его воины продолжали атаковать Ка Бандху и других чудовищных демонов, капитан на секунду отвлекся. Ралдорон посмотрел на чуждый свет, придававший всему вокруг зловещий вид. Словно Собор Знака был построен поверх раны в ткани реальности.
Отвлечение едва не стоило ему жизни. Кровавый Ангел краем глаза заметил кривой скимитар и увернулся, едва избежав удара, который нанес бы ему тяжелую рану.
Харокс.Молчаливый Несущий Слово пришел, чтобы заполучить трофей из Кровавого Ангела.
— Зачем ты сделал это? — выпалил вопрос Ралдорон. — Почему ты предал?
— Ты никогда не узнаешь, да и не поймешь, — прохрипел Харокс, сделав ложный выпад и нанеся удар мечом.
— Тогда будь ты проклят! — с губ Ралдорон яростным криком сорвалась брань, и он почувствовал, что теряет самоконтроль. Болтер капитана дважды рявкнул, снаряды попали в Харокса с близкого расстояния. От брони отлетели осколки, и Несущий Слово покачнулся.
— Будь ты проклят! — Ралдорона охватила ярость, ударом дымящегося ствола он опрокинул Харокса на пол из черепов, выбив клинок из рук врага с безумной свирепостью.
Ралдорон разжал бронированный кулак и, не отдавая себе отчета, махом разорвал горло Харокса. Кровь Несущего Слово хлынула багровым потоком, забрызгав нападавшего. Прежде чем Харокс смог отползти, Ралдорон покончил с ним, расколов череп врага бронированным ботинком.
Первый капитан отшатнулся, шокированный внезапной вспышкой агрессии, которая пронеслась по его телу. С доспеха испарялась испорченная кровь.
За всем этим наблюдал Кирисс. Хихикающий монстр отвесил ему насмешливый поклон. Гнев тут же вернулся, и Ралдорон шагнул к змееподобному демону, его мысли были об одном — разорвать демона и увидеть цвет его крови.
Кровавый Ангел остановился,
Капитан побежал к тянущейся по окружности зала лестнице, которая была сделана из костей конечностей и поднималась к платформе из грудных клеток. Если он сможет подобраться ближе, выбрать угол для выстрела…
— Куда ты собрался, насекомое? — горячее, приторное дыхание окатило его мерзкой вонью, похожей на запах гниющих цветов, и вдруг Кирисс оказался перед ним. Кривые ноги и многочисленные руки твари судорожно подрагивали. Существо прыгнуло к нему, преградив путь.
— Такой открытый, — проревело оно, хихикая. — Ты еще не понял? Ты не можешь победить! Ты можешь только принять пламя гнева, — Кирисс кивнул на труп Харокса и разразился злобным и громким смехом. — Ты уже сделал это.
Ярость снова захлестнула Ралдорона, направив вперед. Он напрягся и прыгнул на демона, но не атаковал, как тот ожидал. Вместо этого капитан уклонился вправо, проскользнув мимо его телохранителей к лестнице.
Макушки сломанных черепов захрустели под ботинками капитана, но затем мир превратился в океан боли, и его уловка провалилась. Кирисс изогнулся, как танцор, и черная клешня одной из дополнительных конечностей хлестнула по груди и плечу легионера, пробив керамит и сорвав наплечник. Щипцы сомкнулись, и Ралдорон почувствовал, как сминаются органы внутри сдавленного доспеха.
— Дитя Кхорна! — Кирисс воззвал к своему демоническому партнеру. — Разберись с этим.
Голиаф с крыльями летучей мыши отшвырнул пару воинов, стрелявших в него, и повернулся. Кирисс отбросил Ралдорона, как невкусный кусок мяса, и тот вылетел из его смертельной хватки, кувыркаясь по мозаичному полу, пока не остановился под пропускающим слабый свет огромным окном собора.
Ка Бандха приблизился, пока Ралдорон старался подняться на колени, сжимая рукоять меча. Капитан увидел злобную улыбку на губах монстра и поднимающийся огромный, грубо сработанный топор.
— Кровь слабого смажет клинки сильного, — проклокотали слова глубоко в глотке демона.
Топор поднялся для смертельного удара, и в этот момент по изувеченным солнцам промелькнула тень. Изящная и стремительная, движущаяся с непреклонной целеустремленностью.
Демон Ка Бандха остановился.
Прозрачный материал и костяные рамы круглого окна-мандалы разлетелись на миллионы фрагментов от удара прибывшего Ангела.
Сангвиний приземлился с оглушительным грохотом, его крылья поднялись мерцающими белыми изгибами, блеск боевого доспеха ослеплял, как рассветные лучи. Примарх излучал абсолютную силу воли, величественную и бесконечную. В этот момент он был полной противоположностью той пелене ненависти и ужаса, которая пустила корни на Сигнусе Прайм. Словно сама вселенная решила выразить свое отвращение этим демонам при помощи воинственной ярости Ангела. Сангвиний поднялся, как золотой шторм, воплощенная месть, на кончиках его пальцев потрескивала праведная сила преданного брата и оскорбленного отца.