Где бы ты ни скрывалась
Шрифт:
Сильвия, нахмурившись, рассматривала фотографию Ли:
— А что он у тебя какой-то побитый? Он что, боксер? Или каскадер?
— Не представляю, кем он работает. Он мне не говорит.
Сильвия подняла идеально выщипанные брови:
— Что значит «не говорит»? А ты спрашивала?
— Короче, не знаю я, чем он занимается. Однажды ночью он ввалился ко мне домой полумертвый, как будто его сначала лупили, а потом выбросили из машины на полном ходу. Но он не рассказал, что с ним произошло.
— Он был пьяный?
— Нет.
— Боже, значит, он гангстер.
Я рассмеялась:
— Да ну, скажешь тоже.
— Наркодилер?
Я
— Почему же он ничего тебе не рассказывает?
— Не знаю. Но я ему доверяю.
— Доверяешь человеку, который приходит к тебе избитый, не объясняя, что с ним случилось?
— Ну, во всем остальном он со мной абсолютно честен.
— Правда? Почему ты так в этом уверена?
И верно, почему? Я знала одно: его «работа», какой бы она ни была, не предполагала сидения в офисе от и до. Он часто отсутствовал по нескольку дней. Я ни разу не встречалась с его друзьями, не знала, что у него за семья. Он только сказал, что и друзья, и родичи живут в Корнуолле. Очень удобно. Я не была даже у него дома, на съемной квартире.
— Знаешь, если бы ты его видела, — сказала я наконец, — ты бы так не говорила. У него такие честные глаза!
Сильвия от смеха чуть со стула не упала и пнула ногой мою ногу:
— Очнись, подружка! Он совсем околдовал тебя! — Она разболтала остатки кофе, одним глотком осушила чашку и взглянула на меня из-под опущенных ресниц. — В самом деле, почему бы мне не посмотреть на этого потрясающего самца? Приведи его на мою прощальную вечеринку, хорошо?
— Куда-куда?
Сильвия наконец выложила свою новость, вся сияя, — ее распирало от радости.
— Меня взяли на работу в «Дейли мейл»! С января!
— Не может быть!
— Может! Представляешь? Я все-таки выберусь из этой дыры. Ура!
Я вскочила и обняла свою подружку. Я была очень рада за нее. Посетители кафе смотрели на нас с опаской, но Ирэн за стойкой лишь снисходительно улыбнулась.
«Ну вот и все, — подумала я с внезапной тоской. — Все разъезжаются, я остаюсь одна в проклятом Ланкастере. А мои подруги обоснуются в столицах мира и очень скоро станут преуспевающими бизнес-леди». Если бы не Ли, наверное, мне и самой захотелось бы срочно подыскивать себе местечко получше.
Вздохнув, я повернулась к подруге:
— Ну, расскажи, кто будет на твоей вечеринке?
Понедельник, 26 ноября 2007 года
Вернувшись с работы, я обнаружила среди своей почты большой коричневый конверт. Почту мне оставляют на столике при входе — в нижнем холле. На конверте крупными печатными буквами было выведено: «Кэти» — и больше ничего.
— Кэти, душечка, добрый вечер. Как поживаете?
— Хорошо, спасибо, миссис Маккензи. А вы как?
— Хорошо, спасибо.
Она смерила меня, как обычно, пристальным взглядом и захлопнула дверь. Я проверила входную дверь, потом еще раз. В общем-то, одного раза хватило бы, но вторая проверка была мне нужна, чтобы как бы случайно подхватить конверт и письма со столика.
Дома я бросила конверт на полку в прихожей и сразу же занялась проверками. Я торопилась, мне не терпелось посмотреть, что же внутри конверта, и потому первые две проверки я закончила раньше времени. Пришлось взять себя в руки и в третий раз проверить все более обстоятельно.
«Ну что, сейчас нормально? Точно? —
Около девяти вечера я наконец бухнулась на тахту и, разорвав конверт, вытащила оттуда стопку бумаг, скрепленных большой скрепкой. Сверху лежала записка:
Кэти, мне кажется, тебе это может пригодиться. Если что-нибудь понадобится — звони, стучи. А если возникнут вопросы — с удовольствием на них отвечу.
Я целых полчаса рассматривала записку: как аккуратно он написал мое имя, как вывел свое… прикидывала, сколько времени у него ушло на это короткое послание. Правда, выглядело все так, словно он собрал наугад пачку бумаг, а сверху черкнул, не думая, первое, что пришло в голову.
Я осторожно перевернула страницу, пролистала всю пачку. Нет, случайных материалов здесь явно не было. Сначала шло описание центра при клинике Модсли, где лечат самые разные нервные и психические расстройства, и другого центра, консультативного, для пациентов с синдромом навязчивых действий, это еще иначе называется: «обсессивно-компульсивное расстройство». Потом шли статьи, которые он, скорее всего, скачал с разных сайтов. Кое-что было выделено желтым маркером. Краткий обзор типичных случаев моего синдрома, новые методы его лечения — статья была подписана «д. м. н. Алистер Ходж, профессор» и еще дюжиной таких же маститых врачей. Целая страница оказалась посвящена альтернативным методам лечения, в самом конце страницы была сделана приписка от руки: адрес Центра йоги и Центра полной релаксации, что бы это ни означало, и номера телефонов. Еще я нашла в пачке координаты нескольких групп поддержки пациентов с моим диагнозом, желтым был выделен один: «Группы встречаются по адресу: Кэмден, в 19.30, каждый третий вторник месяца, для записи звоните Элен», и номер телефона. И в заключение — три главы из книги под названием «Раскрепощение: как освободить себя от синдрома навязчивых действий». И еще три разных опросника, видимо, чтобы проверить, действительно ли я страдаю этим синдромом.
А на последней странице я неожиданно нашла еще одну записку от Стюарта:
Кэти!
Спасибо, что просмотрела все до конца. Начало положено. Позвони мне, пожалуйста.
И снова его номер телефона, на случай если я потеряла или выбросила карточку, которую он дал мне в прошлый раз. Я ее не выбросила. Я точно знала, где она лежит, если вдруг мне понадобится его телефон. Но мне она была ни к чему — я выучила этот номер наизусть.
Выучила, но звонить не собиралась.
Пятница, 28 ноября 2003 года
В тот вечер Ли работал в «Ривер-баре».
Я пришла в своем алом атласном платье. Видели бы вы, какое у Ли сделалось лицо, — не передать словами! Я с улыбкой ему подмигнула, помахала рукой и направилась прямиком на танцпол. Ох и оторвалась я в тот вечер! Танцевала без передышки часа четыре, всласть наболталась у бара со знакомыми, некоторых не видела пару месяцев, а потом заявились Клэр и Луиза, и мы начали отжигать втроем. Но все это время я знала, что Ли наблюдает за мной, иногда сквозь толпу я ловила его взгляд; он стоял у входной двери, вроде бы обозревая зал, а на самом деле не сводил с меня глаз.