Где бы ты ни скрывалась
Шрифт:
Я позволила ему еще полчаса ласкать мое тело, но потом, когда он оделся и сошел вниз, чтобы вызвать такси, снова надела черное вельветовое.
Ли не разговаривал со мной до самого бара.
Вторник, 25 декабря 2007 года
Рождественским утром меня разбудило солнце. Лучи проникли через окно, упав прямо на мое лицо, такие яркие и теплые, как будто началось лето. Стюарт уже поднялся и гремел на кухне сковородками. Я вдруг вспомнила, что сегодня Рождество и что через несколько часов придет Алистер, и поспешно села на диване.
Стюарт
— Привет! — сказал он. — Счастливого Рождества! — На нем были джинсы и потрепанная серая футболка. — Я поставил чайник.
— Мне надо вставать! — засуетилась я, откидывая плед и спуская ноги на пол.
Стюарт подошел, присел на край дивана, невольно поморщившись от боли в плече.
— Я вот что подумал, — сказал он, глядя на меня, — может быть, лучше на сегодня отменить Алистера? Если хочешь, я позвоню ему и скажу, чтобы не приходил. Он поймет.
— Что ты? Как можно отменять Рождество?
— Ну, если тебе никого не хочется видеть… После вчерашнего. Я все понимаю.
Я улыбнулась:
— Спасибо за заботу. Но думаю, это лишнее. Я справлюсь. Правда.
Я еще больше отодвинула плед и с недоумением уставилась на свои голые ноги. Только тут я вспомнила о том, что произошло вчера: как мне звонила женщина, сержант из Ланкастера. Вспомнила и что было потом — паника, рвота и так далее. Видимо, на лице у меня отразился ужас, потому что Стюарт быстро встал и весело сказал:
— Ну тогда тебе пора одеваться. Хочешь пойти переодеться или вчерашняя одежда подойдет? Все постирано.
Смогу ли я собраться одна, без спасительного присутствия Стюарта? Если бы солнце не светило так ярко, я бы попросила его пойти со мной. Но солнечные зайчики весело прыгали по стене, думать о плохом было просто невозможно.
— Я все-таки схожу. Переоденусь и вернусь, хорошо?
— Принеси с собой вещи, — сказал Стюарт.
— Какие вещи?
— Ну там зубную щетку, чистое белье. Если хочешь остаться на сегодняшнюю ночь.
На ночь? Об этом я даже не думала. Хорошо, если я вообще заставлю себя выйти из квартиры. А большую часть дня я все равно буду занята проверками. Но вслух ничего не сказала. Держа на ладони свой аккуратно сложенный офисный костюм, белье и туфли, я спустилась на два пролета.
Квартира меня не напугала. Холодно, конечно, но это потому, что центральное отопление автоматически отключается в шесть утра, — ну и ладно, я ведь большую часть времени торчу в офисе. Занавески висели так же, как когда я уходила, все было на месте. Я еще раз прошлась по точкам, подлежащим досмотру. Но… но отвлеклась на мысль о том, что разгуливаю по своей квартире в трениках и футболке Стюарта. Это надо же…
После трех проверок я отправилась в душ. Там я согрелась, вымыла шампунем волосы и постаралась поудачнее их уложить. Войдя в спальню, распахнула шкаф. Найдется ли там хоть что-нибудь, в чем я не буду выглядеть на пятьдесят с хвостиком? Или на плечиках сплошь бесформенные балахоны и кофты, купленные ради того, чтобы надежно спрятать фигуру?
После долгих колебаний я выбрала черный обтягивающий топ, который я часто надевала на работу под пиджак, и черную юбку, довольно короткую. И черные колготки. Гм,
Теперь туфли — я грустно посмотрела на несколько пар туфель на низком каблуке, которые удобно носить с брюками. Конечно, я, выбирая их, думала только о том, удобно ли мне будет в них бежать, и как можно быстрее. Ладно, плевать, мне же только подняться на один этаж! Могу и в шлепанцах пойти, не в ресторан же.
Я еще раз слегка взбила пальцами волосы, немного подкрасилась, чтобы не пугать бедного Стюарта, и впервые за много дней присмотрелась к себе в зеркале. Я себя еле узнала — худющая, бледная, совсем не похожая на прежнюю Кэтрин. Даже если мы встретимся с ним на улице, он вряд ли поймет, что это я.
Об этом мне думать не хотелось. Я нашла полиэтиленовый пакет, сложила туда зубную щетку, чистое белье, домашние штаны и футболку и поставила около двери.
После чего принялась за проверки.
Суббота, 17 января 2004 года
В «Парящем орле» собралась огромная толпа, в большинстве своем друзья Сильвии из газеты «Ланкастер гардиан». Шум стоял неимоверный, сегодня даже имелся диджей, но звуки музыки тонули в общем многоголосом оре и хохоте. Народ, видимо, начал расслабляться чуть ли не с утра.
Сильвия сидела у бара, закинув ногу на ногу, еще более роскошная и экзотичная, чем обычно. Пурпурная юбка и изумрудно-зеленая, под цвет глаз, блузка с очень глубоким вырезом, из-за которого выглядывал краешек вишневого бюстгальтера. Увидев меня, она испустила радостный вопль и, стряхнув с себя парочку обнимавших ее мужчин в дорогих костюмах, слезла с высокого табурета. Подбежала. От нее пахло дорогими духами, джином и свиными шкварками.
— Черт возьми!!! Ты можешь себе представить? Я действительно буду работать в «Дейли мейл»! Охренеть, скажи?
Мы, как обычно, схватили друг друга за руки и немного повизжали и попрыгали, но тут я вспомнила, что пришла не одна, и отступила в сторону, чтобы дать Ли возможность поздороваться.
Сильвия подарила Ли свою самую обольстительную улыбку, протянула руку и сделала маленький реверанс:
— Приятно снова увидеться, Ли.
Надо отдать Ли должное — его улыбка была не менее ослепительна. Он взял протянутую руку, но поцеловал Сильвию в щеку. Она как будто только этого и ждала: обвила его руками за шею и прижалась к груди. Ли подмигнул мне над ее головой и, как мне показалось, немного повеселел. Я оставила его у бара и пробежалась по пабу: поболтала с давними знакомыми, хорошими и не очень, смеясь, принимала бокалы из рук вообще незнакомых мне людей. В какой-то момент я потеряла Ли из виду, затем снова увидела его — он разговаривал с Карлом Стивенсоном. Это редактор, с которым Сильвия раньше вместе работала. Потом я заметила его в группе мужчин, толпившихся вокруг Сильвии, — она что-то говорила ему, помахивая рукой. Он заметил мой взгляд и снова улыбнулся и подмигнул.