Где бы ты ни скрывалась
Шрифт:
Когда уровень тревоги понизился баллов до тридцати, я поднялась и продолжила свои хождения по магазинам. Народу прибавилось, но не настолько, чтобы напугать меня. Я зашла в магазин пряностей, купила Стюарту мексиканские приправы. Затем набрела на букинистический магазин и застряла там на целый час: листала романы, книги о путешествиях — мои любимые. И даже кое-что из популярной психологии.
Приустав, я зашла в кафе и заказала чайник чая. Обычно я забивалась в самый дальний угол, чтобы меня невозможно было увидеть из окна, но в этот раз я заставила себя сесть около окна.
К счастью, за уличными столиками тоже сидели
К тому времени Стюарт уже прислал мне три эсэмэски — наверное, в перерывах между пациентами: как я поживаю, что я делаю и что он скучает. Я послала ему ответ: «С., привет, я на рынке в Кэмдене, хожу по магазинам. Тебе что-нибудь надо? К.».
Ответ пришел немедленно: «В следующие выходные сделаем это вместе. С. Ц.».
Я невольно рассмеялась. Он уже бог знает сколько времени пытался вытащить меня в поход по магазинам, однако до сих пор нам удалось это сделать только один раз — в ту субботу в Брайтоне…
Я смотрела на прохожих, ожидая, когда в толпе мелькнет очередной двойник Ли. Мне даже хотелось, чтобы он появился, — хотелось проверить свою реакцию. Но из нескольких десятков мужчин, прошедших мимо моего окна, никто не вызвал чувства страха. В конце концов мне это надоело. И пора было закончить начатое.
Я встала, повесила на плечо сумочку и, стараясь ни о чем не думать, отправилась обратно в тот магазин. Молоденькая продавщица широко мне улыбнулась:
— Привет! Почему-то я так и думала, что вы вернетесь.
Я улыбнулась ей в ответ.
— Не могла удержаться, — сказала я, снимая с плечиков топик.
— А какой у вас размер обуви? — неожиданно спросила девушка, окинув меня оценивающим взглядом.
— Шестой, а что?
— Вот, только что принесли. — Девушка вытащила из-под прилавка черную коробку. Внутри лежали красные замшевые босоножки с открытым носком. Глубокого вишнево-красного цвета, переложенные папиросной бумагой, их никто еще не мерил. — Хотите примерить? — спросила девушка. — Здесь указан пятый, но мне кажется, они больше.
Я скинула кроссовки и носки и всунула ноги в босоножки. Они подошли идеально. Я оглядела свои ноги. Как странно снова надеть туфли на высоком каблуке и при этом не падать в обморок от ужаса. Я чувствовала себя абсолютно нормально, только самую капельку кружилась голова.
— Я их возьму, — сказала я тихо.
— Прекрасно. Десять фунтов вас устроит? Я сама толком не знаю, сколько они могут стоить: мне их только что принесли.
— Вполне устроит.
Как удивительно идти по улице с большим пакетом, набитым покупками. Пакет приятно оттягивал руку. Я села в автобус и положила пакет на сиденье рядом с собой. Совсем недавно, когда Эрин подарила мне ту чудесную алую сорочку, я психанула так сильно, что выбросила ее в мусорное ведро, прямо в упаковке, чтобы снова не притрагиваться. А теперь сама купила алый топик. Надо же! Вот только решусь ли я взять пакет с собой или «забуду» его в автобусе? Пока что я даже смотреть на пакет не могла. На Хай-стрит я выскочила из автобуса, с пакетом, и пошла пешком, стараясь унять сердцебиение. Уровень паники был высоким — сорок или даже пятьдесят баллов. Я ждала, когда он упадет, однако тревога не желала утихать. Я зашла на задний двор, но не могла сосредоточиться на осмотре, только мельком глянула на окна.
Я проверила входную дверь, дверь миссис
«Нет, Кэти, нет, — повторяла я. — Это просто кусочек ткани, обшитый кружевом. Он не кусается. И не дерется».
Но я все-таки не смогла принести пакет к себе. Я отнесла его в квартиру Стюарта и оставила в прихожей.
Дома я как-то сразу успокоилась. Все было тихо. Проверки прошли нормально. Я выпила чашку чая, съела парочку печенюшек и еще больше повеселела.
Начало было положено.
Воскресенье, 13 июня 2004 года
Я почти не спала. Замерзла ужасно, да и все тело болело так, что я никак не могла устроиться. Но когда я открыла глаза и увидела за окном сероватый рассвет, я поняла, что все-таки спала, просто сама не заметила этого.
Я подняла голову, и тут слезы сами закапали на ковер. Во что я превратилась? В грязное, покорное, бессловесное животное. У меня не осталось сил на сопротивление. Он сломил мою волю, втоптал меня в грязь во всех смыслах этого слова. А тут еще эта история с Наоми.
— Кто такая Наоми? — спросила я.
— Просто свидетель. Скорее даже — информатор. Она была замужем за одним чуваком, за которым мы следили. Я ее завербовал, если хочешь — запудрил девочке мозги, и она согласилась доносить нам на него. Чтобы мы смогли упечь его за решетку.
Он взглянул на кровоточащие костяшки пальцев, распрямил ладонь и улыбнулся.
— Красавица была невероятная, я таких больше не встречал, — тихо сказал он. — Я должен был разрабатывать эту линию и сам же втюрился как мальчишка. Коллеги не догадывались, думали, что я трахаю ее по долгу службы, но на самом деле после того первого раза я… ни о чем другом думать не мог. Единственное, чего я хотел, — бросить службу, купить домик где-нибудь очень далеко, чтобы этот монстр, ее муж, нас не нашел, и зажить с ней счастливо…
— И что произошло? — прошептала я.
Он посмотрел на меня, и по его потустороннему взгляду я поняла, что он сейчас очень далеко. Ладонь его непроизвольно сжалась в кулак.
— Что произошло? А то, что эта сучка трахалась со мной по приказу мужа! Она выдавала мне только те сведения, которые он сам ей поставлял. — Ли стукнул затылком о притолоку двери, еще раз и еще раз. — Когда я узнал, я чуть с ума не сошел. Надо же было быть таким идиотом! Я верил всему, что она говорила мне, — всему до единого слова.
— А может быть, она боялась мужа? — спросила я.
— Это ее проблемы, а не мои.
— Так что же случилось?
— Случилось вооруженное ограбление, именно так, как она рассказала, но только в другом конце города. Мы всю ночь просидели как идиоты в засаде, а утром узнали, что ювелирный магазин обчистили на четверть миллиона фунтов да еще раскроили охраннику череп бейсбольной битой. И как раз когда я чесал в затылке, не врубаясь, как так могло произойти, что за лажа, Наоми прислала сообщение: мол, надо срочно встретиться. Я отправился на наше обычное место, открыл дверцу машины, а там — ее старикан. Он хохотал как помешанный. «Все, парень, — сказал он, — потрудился — и хватит с тебя, поскольку ты нам больше не нужен». В общем, они оба отымели меня по полной программе.