Где деревья достают до звезд
Шрифт:
— Иногда неплохо и отдохнуть, — заметил Шо.
Снова он за свое! Все четверо будто нарочно постоянно напоминали Джо о ее болезни. Карли и Лия настаивали, чтобы она взяла себе помощника. Они даже не разрешили ей жарить бургеры на огне: «Присядь, Джоанна, отдохни. Мы сами приготовим ужин».
— Пойду закрою окна машины на всякий случай, — пробормотала Джо, отходя от костра.
— Я за пивом. Кому принести? — спросил Тэннер позади нее.
— Нет, спасибо, — отозвался Шо.
— Я не хочу, — сказала Карли.
— И
Урса бродила по периметру лужайки в поисках светлячков, которых сажала в выданную ей Джо банку. Увидев, что Джо покидает свое место у костра, Урса потянулась за ней. Джо разрешила девочке поужинать вместе со всеми, но ей давно пора было уходить. И так уже коллеги забросали Джо вопросами, что Урса делает в коттедже, а пятнадцать минут назад Шо прямо спросил девочку: «А не пора ли тебе спать, малютка?»
Джо залезла в машину, включила зажигание и подняла стекла на окнах. Она так спешила спасти коллег от Мишкиных клыков, что бросила машину, даже не заперев ее. Правда, песик сразу успокоился, как только они с Урсой подъехали к коттеджу. Джо объяснила, что пес приблудился к дому и не желает уходить. «Наверняка ты покормила его», — неодобрительно заметил Шо.
Если бы он только знал…
— Классная тачка, — послышался в темноте голос Тэннера.
Он выпил не меньше шести бутылок пива — видимо, достаточно, чтобы набраться храбрости для разговора, которого Джо ждала весь вечер. Она вышла из машины и заперла ее, глядя на приближающееся из темноты красивое лицо Тэннера.
— Так и есть, — сказала она, — у меня это первая почти новая машина. Хотя, по правде говоря, мой старенький «шевроле» на этих дорогах был бы гораздо уместнее «хонды». Я физически чувствую, как гравий пробивает дыры в днище.
Тэннер положил руку на блестящий красный капот:
— Это машина твоей мамы?
— Она настаивала на том, чтобы я взяла «хонду», да и брат отказался от нее.
— Смотри, я поймала еще одного светлячка! — возбужденно крикнула Урса из-под ореха.
— Молодец, но скоро их придется отпустить, — сказала Джо.
— Отпущу, не волнуйтесь.
— Какая симпатяшка, — заметил Тэннер. — А ее родители не будут волноваться, что она так задержалась у тебя?
— Кажется, у нее сложная семейная ситуация, — сказала Джо.
— Правда? Вот отстой.
— Да уж…
— Джо…
Она скрестила руки на груди в ожидании продолжения. Тэннер подошел ближе. Тень от дерева скрывала его черты, и эта безликая близость в душной темноте чем-то напоминала церковную исповедальню.
— Прости, что не приехал в Чикаго повидать тебя, — пробормотал Тэннер. — Но я думал…
— Что?
— Думал, тебе не хочется, чтобы я видел тебя… такой…
— Какой?
— Ну, больной. Без волос и все такое. — Когда она не ответила, Тэннер повертел головой туда-сюда, с хрустом
— Напротив. Я действительно никого не хотела видеть. — Если Джо и научилась чему-то за последние два года, так это не обижаться на людей.
Тэннер хлебнул пива, видимо заливая последние уколы совести.
— Хочешь? — Он протянул ей бутылку. — Или принести тебе похолоднее?
— Я не хочу пива, спасибо.
Тэннер сделал еще один глоток.
— Между прочим, ты выглядишь прекрасно.
— Прекрасно для человека, пережившего рак?
— Да нет, просто прекрасно.
— Что же, спасибо.
— Ты будешь делать реконструкцию, когда выздоровеешь?
— Я уже выздоровела.
— Но, я так понимаю, еще надо немного подождать…
Джо убрала руки с груди и выпрямилась:
— Пусть все остается как есть. Я теперь свободна от сисек и совершенно не желаю получать новые.
Тэннер слегка улыбнулся, полагая, что ее шутка продиктована горечью потери.
— Конечно, я понимаю, почему ты не хочешь восстанавливать грудь. — Он старался говорить проникновенно. — Слава богу, твоей маме поставили диагноз как раз вовремя, чтобы успеть тебя спасти. — Он снова хрустнул шеей. — Я имею в виду…
— Я знаю, что ты имеешь в виду, и ты прав. Мама и сама так сказала. В двадцать четыре года никто по доброй воле не делает маммографию. Если бы мама не заболела и у нее не обнаружили генную мутацию, то и у меня рак не выявили бы на ранней стадии.
— Надеюсь, тебя это не обидит, но я знаю… мне сказали, что ты потребовала удалить все это… все женские органы.
— Почему же все? Матку врачи оставили, да и мозг почти не трогали.
В этот раз Тэннер не улыбнулся в ответ на ее натянутую шутку.
— Может быть, не стоило так торопиться?
Скорее всего, он выражал мнение преподавателей и аспирантов, которые наверняка сплетничали о болезни Джо в перерывах между лекциями.
— Моя бабушка и тетя по материнской линии умерли от рака яичников еще до сорока пяти лет, — сказала она. — Я не хотела жить с такой бомбой замедленного действия внутри.
— Но ты заморозила свои яйцеклетки?
— Зачем? Чтобы передать по наследству раковый ген?
— О, я не подумал об этом. Ну а как гормоны?
— При чем тут гормоны?
— Ну… если удалили яичники, разве у тебя не наступила менопауза?
Он совершенно точно обсуждал ее медицинские проблемы с друзьями. Вряд ли раньше он хоть раз в жизни произносил слово «менопауза».
— Я на заместительной гормональной терапии, — коротко ответила Джо.
— И как ты, нормально?
Джо ужасно захотелось врезать ему по яйцам, но, пожалуй, такое поведение трудно было бы расценить как нормальное. Вместо этого она сказала нейтральным тоном: