Где исчезают корабли
Шрифт:
Конечно, если бы места высадки десанта стали известны заранее, то Яровой мог бы сконцентрировать силы именно в тех местах, чтобы достойно встретить противника в момент его высадки. Но, поскольку лазутчики Анджи Пангерана на острове Холо доносили лишь о запланированном нападении на Тараканский султанат без конкретных деталей, то учесть все нюансы не представлялось возможным. Федор прекрасно понимал, что в эти времена шестнадцатого века четких планов даже у самого Буддимана может и не быть вовсе. А его адмиралы, которые поведут эскадру на штурм Таракана, скорее всего, станут действовать на месте по обстановке и наитию. Потому и противодействие тоже будет строиться подобным образом, исходя из ситуации. И от этого никуда
Потому, как только Федор Яровой узнал от Анджи Пангерана о планах врагов, тяжкие думы начали одолевать командира советской военной базы. Выслушав султана и приняв от него дары в виде сундуков с шелковой одеждой и двух десятков крепких молодых рабов, местных парней и девушек, Яровой пообещал, что обязательно приедет в ближайшее время к султану с ответным визитом. Тем более, что предстояло произвести рекогносцировку на местности. Поставить опорные пункты вдоль всего побережья Федор не мог из-за нехватки бойцов и оружия. Но, этого делать он и не собирался. Ему нужно было тщательным образом осмотреть побережье, чтобы определить места, подходящие для высадки противника. И именно в таких местах Яровой хотел организовывать наблюдательные и опорные пункты береговой обороны.
Примерно посередине пути между островами Нефтяным и Советским, командование озаботилось установкой опорного пункта. На самом большом острове малонаселенного архипелага Палау на горе выстроили небольшой форт, на территории которого расположили метеостанцию и поставили радиовышку. Поскольку высота самой горы в месте, где установили радиостанцию, составляла больше двухсот метров, запасные приемник и передатчик с «Богини», которыми был оснащен пункт связи, позволяли как уверенно принимать сообщения с Нефтяного и ретранслировать их на Советский, так и наоборот. С островом Советским, который находился ближе и обладал более мощными передатчиками, связь всегда оставалась устойчивой. А вот с Нефтяным, который находился подальше от ретранслятора, иногда связываться мешали природные условия, влияющие на состояние ионосферы.
Тем не менее, связь работала. И четыре связиста исправно несли службу на этой отдаленной островной территории с названием Бабелдаоб. Это был совсем немаленький остров, самый большой в архипелаге Палау. По площади он даже немного превосходил Нефтяной, бывший Таракан, с севера на юг его длина составляла 43 километра, а ширина с запада на восток — 13 км. Но, туземцев жило на архипелаге не так уж много, всего несколько тысяч, а в Палау насчитывалось больше трех сотен островов и островков. Потому плотность населения этого архипелага оставалась совсем небольшой. Многие из островков представляли собой коралловые атоллы, приподнятые над водой, где располагалась какая-нибудь одна затерянная рыбацкая деревушка, а на многих островках и вовсе никто не жил.
В 1543 году тот самый испанский капитан Руис Лопес Вильялобос, который дал название Филиппинам, открыл архипелаг Палау первым из европейцев, объявив его собственностью Испании. Но, до колонизации дело тогда не дошло, потому что вскоре первооткрыватель скончался. А потом испанцы забыли про этот архипелаг на долгие годы, занятые войной с местным населением на Филиппинах. Потому на Бабелдаобе пока было тихо, если не считать редких столкновений с туземцами, которые до сих пор заканчивались выстрелами в воздух и бегством аборигенов. Название острова, показавшееся начальству неблагозвучным, переделали в Радиоостров. А «Богиня», совершая рейсы с Советского на Нефтяной и обратно, каждый раз делала остановку возле этого острова Радио на юго-западе Микронезии,
Тем, кто нес на Палау службу, архипелаг казался райским местом с красивейшими тропическими видами и чистейшей водой в многочисленных лагунах. А прибрежные коралловые рифы радовали ныряльщиков огромным разнообразием морских обитателей, не только разноцветными рыбками и ракушками, а и дельфинами или скатами. На пляжах встречались непуганые морские черепахи. Вот только водились и крокодилы, да и климат казался связистам поначалу чересчур жарким и влажным. Тайфуны бывали здесь редко, зато с начала июня и до конца августа почти постоянно случались обильные тропические ливни. Впрочем, со временем служивые привыкли и к этим местным особенностям.
Связистов на Радиоострове, конечно, каждые полгода меняли. Но, благодаря этим самоотверженным людям, несущим круглосуточное дежурство, сменяя друг друга повахтенно, радиосвязь между Нефтяным и Советским не прерывалась. Да еще и метеосводки передавались регулярно. И потому, едва Федор Яровой узнал от тараканского правителя Анджи Пангерана неприятные новости о планах султана Сулу Мухаммада Буддимана напасть на Нефтяной, как тем же вечером соответствующая радиограмма уже лежала на рабочем столе у контр-адмирала Якова Соловьева в Дальнесоветске. И уже вскоре все три наркома собрались на секретное совещание, пытаясь выработать меры против новой опасности.
Глава 18
Праздничный день подходил к концу. Концерт уже закончился. Но, народ не расходился. Тем, кто оставался на площади, показывали новый фильм режиссера Михаила Кардамонова «Победившие время». И на экране демонстрировались художественно переосмысленные события, которые жители Дальнесоветска пережили сами. А в главной женской роли снялась Елена Кардамонова, бывшая стюардесса с «Богини», выскочившая замуж за режиссера почти сразу же, как он разорвал отношения со своей прежней супругой Верой Дворжецкой. Впрочем, Вера особенно и не унывала по этому поводу. Навязавшись в жены самому Якову Соловьеву и родив ему двойняшек Полину и Галину, она чувствовала себя вполне счастливой. Гораздо счастливее, чем была в браке с Кардамоновым.
Новый муж Веры, в отличие от Кардамонова, обладал обостренным чувством долга. Потому для своей семьи Соловьев делал все, что зависело от него. И поскольку от него, как от одного из наркомов, зависело очень многое, семья ни в чем не нуждалась. А социальное положение самой Веры стало не хуже, чем было до переноса во времени, а даже и еще лучше. Теперь она вошла в узкий круг жен высших государственных чиновников, о чем раньше и мечтать не могла, будучи всего лишь дочкой одного из многих достаточно богатых и приближенных, конечно, к власти, персон, но властью не являющихся. А вот Соловьев, как раз, сам этой властью и обладал. И все понимали, что нарком государственной безопасности — это один из самых влиятельных людей Дальнесоветска, а в некоторых очень важных вопросах и вовсе самый влиятельный человек.
Если муж Зои Арсен Саркисян заведовал, в основном, вопросами сугубо гражданскими, связанными с налаживанием жизни, строительства, производства и быта на новом месте, то Соловьев был и разведчиком, и дипломатом, и безопасником в одном лице, а, когда было нужно, мог выполнять еще и обязанности флотоводца, поскольку закончил военно-морское училище до того, как был направлен в органы госбезопасности. И, если поначалу Вера привязалась к Якову из чистого расчета, то с течением времени у нее появились к нему настоящие чувства, искренняя любовь, которую прежде Вера никогда не знала и не испытывала ни к отцу, ни к брату. Она даже сама не думала, что будет способна так сильно кого-нибудь полюбить.