Где искать любовь

Вуд Алекс

— У меня таких мыслей не возникает, — перебила ее Гвендолин. — Смею тебя уверить, что Уолтер МакНорман мне совершенно неинтересен. Как и я ему.

— А у меня сложилось совсем иное впечатление, — протянула леди Сесилия.

Гвендолин подпрыгнула на месте. Неужели она чем-то выдала себя?

— Не знаю, конечно, ничего насчет тебя, ты всегда была со странностями, — развеяла ее сомнения леди Сесилия. — Но он, как мне кажется, к тебе неравнодушен…

Гвендолин поперхнулась.

— За тот час, что мы провели вместе, он

говорил только о тебе, — пояснила леди Сесилия. — И когда мы вышли ему навстречу, то первым делом поинтересовался, а где же ты.

— Все это очень легко объяснить, — пожала плечами Гвендолин. — Элементарная вежливость. После того, как я прожила у него неделю, он не мог не спросить обо мне.

— Вежливость? — засмеялась леди Сесилия. — Я бы не назвала воспитанным человека, который в течение часа говорит на одну и ту же тему. Хотя, если предположить, что ты его интересуешь, все встает на свои места.

Злость душила Гвендолин. Как будто мало ей собственных страданий! Мама словно задалась целью причинить ей как можно большую боль. Подумать только, она пришла сюда, чтобы убедить ее в том, что Уолтер МакНорман в нее влюблен! Можно ли представить себе подобную слепоту?

— Помнится, ты как-то говорила мне, что мной вряд ли можно заинтересоваться, — ехидно напомнила Гвендолин.

— Разве я могла такое сказать? — искренне удивилась леди Сесилия. — Скорее всего, ты неправильно меня поняла. Конечно, ты не красавица, но в тебе есть очарование. Ты бы очень хорошо смотрелась с Уолтером.

Гвендолин закусила губу. Похоже, ее матерью овладела очередная навязчивая идея. Не хватало еще, чтобы она в открытую начала сватать ее.

— Можешь успокоиться, мама. Я точно знаю, что если Уолтер МакНорман влюблен в кого-то, то только не в меня! — воскликнула Гвендолин.

— Ты снова что-то от меня скрываешь, — упрекнула ее леди Сесилия. — Нужно больше доверять матери.

— Взаимно, — сухо произнесла Гвендолин. — Тебе тоже не помешало бы доверять мне. Если хочешь знать, Уолтер давно влюблен в Марион Гастингс. И теперь они, скорее всего, поженятся!

Леди Сесилия застыла с открытым ртом.

— Он влюблен в сестру собственной жены? — повторила она неверяще.

Гвендолин кивнула. Пусть мама сразу отбросит ненужные мечты и не терзает ее больше фальшивыми предположениями!

— Но тогда зачем он приехал сюда? — резонно спросила леди Сесилия. — Он должен бы сейчас находиться рядом с Марион.

— Я не знаю. Уолтер всегда поступает так, как считает нужным. Тебе лучше спросить о причинах этого визита его самого.

— И все равно это очень подозрительно, — пробормотала леди Сесилия. — Ты абсолютно уверена?

— Да, — выдохнула Гвендолин.

Она чувствовала, что сил для продолжения этой бессмысленной беседы у нее не было. Еще чуть-чуть, и она сорвется прямо в присутствии матери. Неужели леди Сесилия ничего не видит?

— Очень жаль, — сказала Сесилия

со вздохом. — Он такой милый… И мне действительно показалось, что он питает к тебе какие-то чувства. Никогда я так не ошибалась…

И она вышла из комнаты, забыв о том, что просила Гвендолин как следует принарядиться для гостя. Сейчас это не имело уже никакого значения.

Гвендолин медленно вошла в столовую, проклиная себя за нерешительность. Она слишком долго просидела в своей комнате, собираясь с духом, и теперь была самой последней. Все взгляды повернулись в ее сторону, как только она показалась в двери.

— Наконец-то! — воскликнула леди Сесилия. — Я уже хотела послать за тобой Луизу.

Не говоря ни слова, Гвендолин проследовала к своему месту. Как и было обещано, по ее правую руку расположился Уолтер. Он галантно отодвинул ее стул. Она присела, боясь поднять на него глаза. Гвендолин МакНорман внезапно превратилась в трусиху. В собственном доме она ощущала себя нежеланной гостьей.

Зачем он приехал? Зачем он приехал? — спрашивала она себя снова и снова, даже не думая о том, что было бы вполне естественно, если бы она повернулась к своему соседу и прямо спросила его об этом.

За время всего обеда Гвендолин не произнесла ни слова. Есть ей совершенно не хотелось, но она заставляла себя открывать рот и проглатывать куски казавшейся безвкусной пищи. Искусство миссис Фитцвильям, которая превзошла в тот день саму себя, осталось ею незамеченным.

Каждый раз, когда Уолтер заговаривал, Гвендолин невольно вздрагивала. Она ужасно боялась, что он вздумает обратиться к ней, и ей придется отвечать. Но Уолтер странным образом игнорировал ее. Он беседовал со всеми, даже пару раз спросил о чем-то молчаливую Агату. Лишь Гвендолин была обделена его вниманием.

Гвен не возражала. Девушка точно знала, что если сейчас Уолтер заговорит с ней и она посмотрит ему в глаза, то он без труда догадается о ее чувстве. А вот этого ей очень не хотелось.

К тому же, думала Гвендолин с горькой иронией, не исключено, что он и так все знает благодаря моему дневнику и моей глупости.

Гвендолин едва дождалась конца обеда. Когда леди Сесилия наконец поднялась и любезно предложила выпить кофе в гостиной, она собралась с силами и произнесла заранее заготовленную речь.

— Прошу вас извинить меня, но я неважно себя чувствую. Я лучше поднимусь к себе.

Леди Сесилия посмотрела на нее с упреком, тетя Пэм — с любопытством, Джеймс и Агата — с искренним сочувствием. Что было во взгляде Уолтера, Гвендолин не узнала. Посмотреть на него она не осмелилась.

— С тобой все в порядке, Гвен? — заботливо спросил Джеймс.

Гвендолин отчаянно закивала головой, желая в первый раз в жизни, чтобы на нее в этой семье обращали меньше внимания.

— Хорошо, дорогая, иди к себе, — милостиво позволила леди Сесилия.