Где наша не пропадала
Шрифт:
Надя. Знаешь, Людашка, мне, кажется, не столько любит его, сколько боится. Он же трясет Бараниху словно липку, требует с кулаками, угрожает расправой . . . сама слыхала . . .
Люда. Знаю я о том. Говорю: «Как подойдет, зови меня или расскажи, пожалуйся на него». Так нет, молчит, как рыба на берегу. Больше того, еще и оправдывает гада. (Возмущенно). Бабы, что на трассе с ней торгуют, рассказывают мне сколько она чего продала, сколько выручила денег. Они же деньги друг у дружки лучше считают чем свои. Я вечером спрашиваю: «Чего мало принесла? Опять пьянь спонсировала?» Она мне, глазом не моргнув:
Галя. Ты бы Бараниху не ругала, лучше бы мужа хорошенько гоняла . . .
Люда. А я и гоняю. Он меня боится, прячется. Да как его, стервеца, угадаешь? Мне же некогда за ним караулить. Чуть отвернулся, он уже лыка не вяжет. Уже прошляпила. (Весело). Чего это мы, подруженьки, все о плохом да о плохом. Больно, обидно, но не смертельно. Эх, не родился еще мужик, который русскую бабу со свету сживет! Как там у Пугачевой: «Нас бьют, мы летаем . . .»
Надя (поддерживает). Давай, наливай летчица – налетчица! За нас – за русских, двужильных баб, что тянут воз и за себя и за того парня! (Выпивают). Ставь музыку, Галина, плясать будем.
(Галина открывает крышку магнитолы и заводит пластинку «Арлекино» Пугачевой. Компания весело танцует, старательно копируя исполнение певицы. Заканчивается песня и все шумно занимают свои места).
Люда (обмахиваясь и жадно глотая воду из стакана). Слушай, Надюха, ты сегодня помянула Нинку в разговоре. Как она там в городу, ведь в деревню нос не кажет? Давненько я ее не встречала. Изменилась теперь, поди, деваха? Сколь годков исполнилось, когда в город подалась?
Надя (вспоминает). Как родители наши померли, она сразу и уехала. Чуток больше семнадцати . . . Как увидишь ее? Она же не в районе, в области живет. В последний раз на женский праздник приезжала. Я же уже рассказывала . . . Приехала в потемках, переночевала и опять в свой город подалась. Я уж ее просила задержаться . . . Куда там, работа, видишь ли, у нее важная, отдыхать некогда. (С теплотой в голосе). Сумки тяжелые еле доперла, удивляюсь: маленькая, щупленькая, а столько умудряется притащить. Такси с области больно дорого стоит, она автобусом, да еще с пересадкой. Вот и прикинь. Я ей говорю: «Ты продукты на себе не тащи. Тяжело. У нас какой-никакой магазинчик имеется, что нужно купим. Не надрывайся. Потом, огородик у нас свой не хуже других». Нинка мне: «Бестолковый ваш магазин. Ничего в нем нет. Пусть дети разных продуктов попробуют». Куртки новые им привезла на весну, обувку модную . . . (Дрожащим голосом, готовая опять расплакаться). Если бы не Нинка . . . если бы не сестренка . . .
Люда. Ладно тебе, Надюха, расстраиваться. Хорошо, когда такая сестра есть. Ничего не говорит, замуж не собирается?
Галя (с осуждением). Липучая ты, Людка. Чего в чужую жизнь лезешь? Не бойся. Мимо тебя новость не пройдет . . .
Люда (в недоумении
Надя (печально). Когда ей с парнями миловаться? Такая семья на плечах неподъемным грузом весит. Мы ж ей ноги будто веревками спутали . . .
Галя (качает головой с осуждением). Зря ты так думаешь. Себя вспомни, когда молодой девкой была, разве ж были запреты? Себя не вини, просто время еще не подошло, не влюбилась наша Нинка.
Надя (вдохновенно). Знаете, девчата, молодец она – Нинка. На курсы поступила, закончила и обучаться ездила в саму Москву . . .
Галя (удивленно). А чего нам ничего не говорила? У нее сестра самостоятельно на ноги встала, аж в Москву съездила, мы с Людахой ничего не знаем. Это как понимать, подруга? Прям, партизанщина какая-то!
Надя (замялась, оправдываясь). Я уж не знаю почему, только Нинка просила про нее никому ничего не рассказывать. Она же тогда срочно уехала, я предполагаю, что в личном у нее неприятности случились. Девка она скрытная, откровенничать не захотела. Да я в душу и не лезу.
Галя. Правильно. Время придет – расскажет.
Люда. Может я чего пропустила или не поняла? Училась то она чему? Какую работу работает?
Надя (растеряно). В туризме она, значит, в туристической фирме работает. Людей на отдых заграницу посылает, путевки, документы там разные оформляет . . .
(Галя с Людой застыли в изумлении)
Люда. Да ты что? В саму заграницу отправляет? Ну, дает Нинка!
Галя. Надь, а сама то, сама она ездила в заграницу? Наверное, людей отправлять и самой поехать это разные вещи. Да и потом, ты же говорила, что пашет Нинка без отпусков и выходных-проходных. Заработок, поди, на поддержание штанов и на племянников идет. Откуда молодой девахе такие деньжищи собрать, чтобы в заграницу укатить?
Надя (степенно). Ну, почему? У них там разные акции бывают, обучение, стажировки. Для своих хорошие скидки делают. Так то она, за полную цену, не могла бы поехать, а за часть цены ездила . . .
Люда (восхищенно). Да ты что? Ездила? Куда?
Надя. В Африке была, в Египте. Фотки показывала. Значит, в море южном купалась, вода в нем теплющая, чистая, прям прозрачная, прям на всю глубину дно видать. Рыбешки чудные, разноцветные в той воде плавают. Есть кораллы диковинные, видом затейливые. Это вроде нашей травы, только на ощупь твердые. Пирамиды высотные видела, дворцы древние и даже самую настоящую мумию фараона. Еще Сфинкса видела огромного такого, – это статуя вроде нашего льва, с носом отколотым.
Галя (с восторгом). Здорово! Понравилось?
Люда. А кому не понравится? Она же как мы в своей деревне, ничего хорошего не видела. Молодец Нинка, по свету покатается, мир посмотрит . . .
Галя. Кончай, Людаха, тоску нагонять . . . Конечно, хочется, девоньки, ой, как хочется на земную красоту посмотреть в других краях: на море синее, на пирамиды с дворцами, на Сфинкса кривого . . . Подхватиться бы ветром и полететь в дальние дали . . .
(Люда разливает по рюмкам)