Где небом кончилась земля : Биография. Стихи. Воспоминания

Гумилев Николай Степанович

* * *

Песня дриады

Я люблю тебя, принц огня,Так восторженно, так маняще,Ты зовешь, ты зовешь меняИз лесной, полуночной чащи.Хоть в ней сны золотых цветовИ рассказы подруг приветных,Но ты знаешь так много слов,Слов любовных и беззаветных.Как горит твой алый камзол,Как сверкают милые очи,Я покину родимый дол,Я уйду от лобзаний ночи.Так давно я ищу тебя,И ко мне ты стремишься тоже,Золотая звезда, любя,Из лучей нам постелет ложе.Ты возьмешь в объятья меня,И тебя, тебя обниму я,Я люблю тебя, принц огня,Я хочу и жду поцелуя.

*

Цветы поют

свой гимн лесной,Детям и ласточкам знакомый,И под развесистой соснойТанцуют маленькие гномы.Горит янтарная смола,Лесной дворец светло пылает,И голубая полумглаВокруг, как бабочка, порхает.Жених, как радостный костер,Горит, могучий и прекрасный,Его сверкает гордый взор,Его камзол пылает красный.Цветы пурпурные звенят:«Давайте места, больше места,Она идет, краса дриад,Стыдливо-белая невеста».Она, прекрасна и тиха,Не внемля радостному пенью,Идет в объятья женихаВ любовно-трепетном томленьи.От взора ласковых цветовИх скрыла алая завеса,Довольно песен, грез и сновСреди лазоревого леса.Он совершен, великий брак,Безумный крик всемирных оргий!Пускай леса оденет мрак,В них было счастье и восторги.

*

Да, много, много было сновИ струн восторженно звенящихСреди таинственных лесов,В их голубых, веселых чащах.Теперь открылися мирыЖене божественно-надменной,Взамен угаснувшей сестрыОна узнала сон вселенной.И, в солнца ткань облечена,Она великая святыня,Она не бледная жена,Но венценосная богиня.В эфире радостном блестя,Катятся волны мировые,А в храме Белое ДитяТворит святую литургию.И Белый Всадник кинул клик,Скача порывисто-безумно,Что миг настал, великий миг,Восторг предмирный и бездумный.Уж звон копыт затих вдали,Но вечно радостно мгновенье!…И нет дриады, сна земли,Пред ярким часом пробужденья.

Сказка о королях

«Мы прекрасны и могучи,Молодые короли,Мы парим, как в небе тучи,Над миражами земли.В вечных песнях, в вечном танцеМы воздвигнем новый храм.Пусть пьянящие багрянцыТочно окна будут нам.Окна в Вечность, в лучезарность,К берегам Святой Реки,А за нами пусть КошмарностьСоздает свои венки.Пусть терзают иглы тернийЛишь усталое чело,Только солнце в час вечернийНаши кудри греть могло.Ночью пасмурной и мглистойСердца чуткого не мучь;Грозовой иль золотистойБудь же тучей между туч».

*

Так сказал один влюбленныйВ песни солнца, в счастье мира,Лучезарный, как колонныПросветленного эфира;Словом вещим, многодумнымПытку сердца успокоив,Но смеялись над безумнымСтены старые покоев.Сумрак комнат издевался,Бледно-серый и угрюмый,Но другой король поднялсяС новым словом, с новой думой.Его голос был так страстен,Столько снов жило во взоре,Он был трепетен и властен,Как стихающее море.Он сказал: «Индийских тканейНе достигнуты узоры,В них несдержанность желаний,Нам неведомые взоры.Бледный лотус под луноюНа болоте, мглой одетом,Дышит тайною одноюС нашим цветом, с белым цветом.И в безумствах теокаллиЧто-то слышится иное.Жизнь без счастья, без печалиИ без бледного покоя.Кто узнает, что томитсяЗа пределом наших знанийИ, как бледная царица,Ждет мучений и лобзаний».

*

Мрачный всадник примчался на черном коне,Он закутан был в бархатный плащ,Его взор был ужасен, как город в огне,И, как молния ночью, блестящ.Его

кудри, как змеи, вились по плечам,Его голос был песней огня и земли,Он балладу пропел молодым королям,И балладе внимали, смутясь, короли.

*

«Пять могучих коней мне дарил ЛюциферИ одно золотое с рубином кольцо,Я увидел бездонность подземных пещерИ роскошных долин молодое лицо.Принесли мне вина – струевого огняФея гор и властительно-пурпурный Гном,Я увидел, что солнце зажглось для меня,Просияв, как рубин на кольце золотом.И я понял восторг созидаемых дней,Расцветающий гимн мирового жреца,Я смеялся порывам могучих конейИ игре моего золотого кольца.Там, на высях сознанья, – безумье и снег…Но восторг мой прожег голубой небосклон,Я на выси сознанья направил свой бегИ увидел там деву, больную, как сон.Ее голос был тихим дрожаньем струны,В ее взорах сплетались ответ и вопрос,И я отдал кольцо этой деве ЛуныЗа неверный оттенок разбросанных кос.И, смеясь надо мной, презирая меня,Мои взоры одел Люцифер в полутьму,Люцифер подарил мне шестого коняИ Отчаянье было названье ему».

*

Голос тягостной печали,Песней горя и земли,Прозвучал в высоком зале,Где стояли короли.И холодные колонныНеподвижностью своейОттеняли взор смущенный,Вид угрюмых королей.Но они вскричали вместе,Облегчив больную груды:«Путь к Неведомой Невесте —Наш единый верный путь.Полны влагой наши чаши,Так осушим их до дна,Дева Мира будет нашей,Нашей быть она должна!Сдернем с радостной скрижалиСерый, мертвенный покров,И раскрывшиеся далиНам расскажут правду снов.Это верная дорога,Мир иль наш, или ничей,Правду мы возьмем у БогаСилой огненных мечей».

*

По дороге их владенийРаздается звук трубы,Голос царских наслаждений,Голос славы и борьбы.Их мечи из лучшей стали,Их щиты как серебро,И у каждого в забралеЛебединое перо.Все, надеждою крылаты,Покидают отчий дом,Провожает их горбатыйСтарый, верный мажордом.Верны сладостной приманке,Они едут на закат,И, смущаясь, поселянкиДолго им вослед глядят.Видя только панцирь белый,Звонкий, словно лепет струй,И рукою загорелойПосылают поцелуй.

*

По обрывам пройдет только смелый…Они встретили Деву Земли,Но она их любить не хотела,Хоть и были они короли.Хоть безумно они умоляли,Но она их любить не могла,Голубеющим счастьем печалиМолодых королей прокляла.И больные, плакучие ивыИх окутали тенью своей,В той стране, безнадежно-счастливой,Без восторгов, и снов, и лучей.И венки им сплетали русалкиИз фиалок и лилий морских,И, смеясь, надевали фиалкиНа склоненные головы их.Ни один не вернулся из битвы…Развалился прадедовский дом,Где так часто святые молитвыПовторял их горбун мажордом.

* * *

Краски алого закатаГасли в сумрачном лесу,Где измученный горбатыйЗа слезой ронял слезу.Над покинутым колодцемОн шептал свои слова,И бесстыдно над уродцемНасмехалася сова:«Горе! Умерли русалки,Удалились короли,Я, беспомощный и жалкий,Стал властителем земли.Прежде я беспечно прыгал,Царский я любил чертог,А теперь сосновых иголНа меня надет венок.А теперь в моем чертогеТак пустынно ввечеру;Страшно в мире… страшно, боги.Помогите… я умру…»Над покинутым колодцемОн шептал свои слова,И бесстыдно над уродцемНасмехалася сова.