Где обитают дикие леди
Шрифт:
Коробочки воспоминаний вскрывались одна за другой. Темное, туманное месиво памяти раз за разом формировалось в картины прошлого.
– Я иду, – говорит мне Месиво, заполняя пространство вокруг. А я все вскрывала коробочки. Вторую, десятую – они никак не заканчивались. Я на ощупь хватала то одну, то другую – и каждая ощущалась как последняя. – Иду, иду. Я близко, – повторяет Месиво. – Осталось совсем чуть-чуть. Ты почти все открыла. – Кругом ревущая чернота. Чернота, вместившая тоску, гнев, ярость, раздражение и глупость, которые накопились в теле. Еще три… нет, четыре. Вот теперь три, две, а вот последняя. – Иду, – твердит Месиво у меня под кожей, изнутри, так близко, что его голос рассекает мои лопатки. –
Какое странное ощущение на ладонях… Открываю глаза, смотрю вниз: между ног все черное. Напротив – запотевшее зеркало, в котором ничего не разобрать, кроме черного пятна, напоминающего нечто демоническое. Я прикасаюсь к лицу. На ощупь оно как макушка – волосы, волосы. Мои руки, ноги, тело – я вся с головы до кончиков пальцев покрылась волосами. Блестящие черные волосы – никаких сеченых кончиков, никаких проплешин. От укладки на голове, кстати, и следа не осталось.
Я протягиваю руки вперед и смотрю на себя в изумлении: невероятно! Мое тело хранило внутри себя такие крепкие, такие черные волосы – я великолепна, я прекрасна!
Осмотревшись, я замечаю перепуганные, недоумевающие взгляды других женщин: еще бы, не каждый день посреди бани ни с того ни с сего появляется волосатое чудовище.
О нет, думаю я. Они же меня видят. Вскакиваю и бегу к двери. Банный стульчик подо мной опрокидывается и падает набок. Вся раздевалка визжит и голосит, а я как ни в чем не бывало достаю из своего шкафчика сумку. Тихо выхожу из бани и сворачиваю на полузаброшенный переулок, где когда-то был торговый ряд, и бегу что есть сил. Быстрый бег и вечерний ветерок действуют как фен, и я ощущаю, как мои волосы высыхают. Приятное чувство. Еще какое.
Добравшись до дома, я встала перед ростовым зеркалом и стала рассматривать странное создание в отражении: не медведь и не обезьяна, а что-то совсем другое, с головы до ног покрытое блестящими, все еще немного влажными волосами. Волосы как у Садако из «Звонка», но примерно вдвое короче. Тут я поняла, какой сильный персонаж на самом деле Садако. Она умела появляться не только из колодцев, но и с телеэкранов. А это кое-чего стоит! То же самое казалось и Окику, и Оивы, и всех прочих именитых ёкаев [3] , которых я могла припомнить. И все они заслуживали уважения. Чтобы твой призрак проявился в мире, нужны тренировки и железная сила воли.
3
В японских легендах и поверьях – сверхъестественные существа, обычно недобро настроенные к людям.
Из приятных грез меня выбило нечто жуткое. Волосы на руках, там, где я сделала эпиляцию, были тоненькими и слабыми. Ни силы, ни блеска, ни объема. Что же я наделала? Тут же последовал новый повод для беспокойства: превратиться в чудище – это, конечно, круто, но что мне делать дальше?
На следующее утро я начала программу укрепления волос – стала есть как можно больше нори и печени. Бобы и яйца тоже добавились в рацион. Втирая массирующими движениями масло для лошадиной гривы в проплешины на руках, я просила у фолликулов прощения. Заодно я наносила масло и на другие части тела.
Теперь я подружилась с этим черным месивом внутри себя. Оно стало послушно моей воле и больше не мешает мне работать. Пока коллеги ходят на всякие курсы по саморазвитию или просто развлекаются в свободное время, я восстанавливаю силу своих волос.
Каждый день перед сном я трансформируюсь, чтобы посмотреть, как там мои волосы. Я тщательно расчесываю их брашингом из кабаньей шерсти. Не знаю, помогло ли лошадиное масло,
Я буду продолжать заботиться о своих волосах, пока не найду достойное применение – а после придумаю новый, свой собственный трюк. Когда-нибудь у меня появится возможность явить миру свою дикость, и я ее не упущу. Как сделала Киёхимэ. У нее волос не было, у меня они есть – но дикость у нас с ней общая. Я получила способность – сверхспособность, в которую вложу всю себя без остатка. А что я за существо такое – дело десятое. Меня вполне устроит остаться безымянным чудовищем.
Тетя пока ко мне не заглядывала – наверное, продолжает оттачивать новую способность. Какой бы она ни оказалась, тетя – само совершенство. Я очень надеюсь на ее скорое возвращение. А пока я наполняюсь своей новой силой и живо представляю: мы с тетей неудержимо танцуем вдвоем, в роскошных сияющих кимоно.
Пионовые фонари
– Добрый вечер!
Звонок в дверь звенел уже третий раз подряд, но Синдзабуро не поднимался. Из-за стальной двери раздался женский голос. Едва дыша, Синдзабуро в напряжении застыл на диване. Он испытывал свинцовую тяжесть во всем теле – о том, чтобы подняться, невыносимо было и думать. Обычно, случись такое, дверь открыла бы жена, но Обон уехала к родителям. К тому же время было десять вечера. Синдзабуро не знал, кто пришел, но считал неразумным в такой час звонить в чужую дверь – а неразумно поступавших людей он не любил. С ранних лет он хорошо научился различать, что разумно, а что нет. Повзрослев, он занялся торговлей и в профессиональной сфере вел себя весьма разумно. Даже когда на фоне реструктуризации компании в кризис его сократили, он продолжил поступать разумно: тихо ушел, не причиняя никому неудобств.
Это случилось полгода тому назад. Жена уже начала осторожно намекать Синдзабуро, что неплохо бы найти новую работу. Синдзабуро с ней соглашался, но почему-то не мог заставить себя что-нибудь делать. От одной мысли и тело, и голова будто свинцом наливались. Он пролистывал вакансию за вакансией с непреходящим чувством, что все работодатели в Интернете лгут. Впрочем, мысль посетить службу занятости лично тоже вызывала у него отвращение. Как он вообще докатился до того, что стал нуждаться в содействии службы занятости? Невыносимо ощущать себя таким ничтожеством. К тому же он верил в свой талант и в то, что ему есть что предложить миру. Ведь он никогда никому не мешал, всегда играл по правилам и всегда поступал разумно. Как же так получилось?
Пока жена была на работе, Синдзабуро попробовал себя в роли домохозяина – не слишком усердствуя. По правде говоря, он целыми днями валялся на диване в выцветшем и затасканном спортивном костюме и превращался в бесцветную аморфную лужицу. День проходил за просмотром по телевизору старых сериалов, который чередовался философскими размышлениями в духе «а вот если бы сейчас была эпоха сегуната [4] и меня бы уволили – я бы считался ронином?» [5] Ведь «ронин» звучит куда круче, чем «безработный».
4
Эпоха правления клана Токугава, когда власть в Японии принадлежала воинскому сословию.
5
Самурай, по тем или иным причинам не служащий конкретному господину.