Где рождаются чудовища
Шрифт:
– Я тоже не люблю, – ответил Мор. Ему подарили улыбку.
– Так что, кофе?
Он искал подвох. Взглянул на застывшее в детском ожидании лицо девушки и не заметил ничего подозрительного.
Мор пожал плечами.
– От одного глотка ещё никто не умирал.
– Отлично! – она хихикнула и хлопнула в ладони. В автобусе почти не осталось пассажиров, но те, что ещё были, покосились на неё. – Сейчас принесу термос, никуда не уходите.
Она пошла к оставленной сумочке. Пока Мор ждал, за окном мелькали вереницы деревьев. Автобус пересекал какой-то парк,
Может, такой длинный путь и к лучшему. После вчерашней ночи возвращаться домой не хотелось. После того, что произошло, когда ушёл курьер. Это был не сон и не видение. Мор не хотел признаваться себе, что это было.
Лучше прийти домой днём, собрать вещи и скорее переехать. С теми деньгами, что у него остались, будет легко снять новое жильё. Больше он никогда не откроет дверь доставщикам пиццы.
Мор обернулся узнать, почему девушки нет так долго, и не увидел её. Другие пассажиры исчезли вместе с ней. Мор вытащил спрятанную иглу и вонзил в ладонь. Боль доказала, что ему это не снится.
Автобус замедлил ход, съезжая с дороги. Непроглядная тьма за деревьями накрыла землю. Мор встал и подошёл к водительской кабине. Перед пустым сидением сам собой крутился руль.
До Мора всё-таки добрались. Его опять выследили.
Автобус остановился и, прежде чем затихнуть, громыхнул клаксоном. Мор открыл кабинку и проверил, нет ли где ключа зажигания.
Ни ключа, ни людей, ни вещей. Он остался один, зная, что свет в автобусе скоро погаснет.
Мор вернулся в салон, где его уже ждали. На всех сидениях появилось по паре тонких горизонтальных разрезов. Все их словно процарапали когтями. Прорези. Тот, кто это сделал, облокотился об спинку одного из сидений.
– Извини, кофе кончился, – сказала она. Лили улыбалась, обсасывая круглый леденец на палочке. Причмокнув, она вытащила его изо рта. Сквозь прозрачную карамельную стенку Мор разглядел сороконожку, та задвигалась, пробивая себе путь наружу, и вылупилась. Лили положила леденец обратно в рот и прожевала. Хруст и чавканье смешались в один отвратительный звук. Девушка засмеялась, забрасывая в глотку и палочку, которая превратилась в окровавленную иголку Мора. – Вместо кофе тебя ждёт кое-что получше. Оставайся с нами и помни о невидимом друге! Надеюсь, он не сожрёт тебя этой ночью.
Одна за другой начали перегорать лампы. Мор выбежал в открывшиеся двери. Споткнувшись, он упал на пыльную обочину, где его окружила тишина.
Листья не шелестели от ветра, в кустах не копошились зверьки, исчезли все звуки, кроме его прерывистого дыхания. Он подумал, что слышит, как дрожит его тень. Поднявшись, Мор не нашёл тёмных очков. Теперь он видел мир отчётливее и дальше.
Автобус умер, в салоне растёкся чёрный туман. Мор отошёл подальше. Он взглянул на шоссе перед собой, и ему не оставалось ничего, кроме как шагнуть к горизонту. Первый же фонарь на пути
Я назвал вход в другой мир Прорезью. Открыл её во время сонного паралича. Это было в детстве, когда я ещё не знал, что у этого есть определение. Всё казалось просто страшным сном.
Во время приступов я видел вещи, которые не могли существовать на самом деле. Слышал голоса, доносящиеся из ниоткуда, но не мог даже пошевелиться. Однажды в таком состоянии я попытался закрыть глаза: сжал их до крошечной щели между веками и увидел другой мир. Я испугался, но то место меня спасло, так мне казалось.
Родители пытались объяснить, что со мной происходит. Говорили, что ничего страшного в этом нет, что это просто такое состояние, а мне всё действительно снится. Я не поверил. Как убедить ребенка в том, чего не до конца понимают даже взрослые?
Позже всё повторилось. И ещё раз, и ещё, снова. От кошмаров во сне я спасался, ныряя в другой мир через Прорезь, и вскоре научился пробираться туда, даже бодрствуя. Там было страшно, но это больше походило на сон, чем настоящие сны.
Записка тонула на запачканном гуашью полу. Мор поднял взгляд и успел увернуться от летящей в него картины. Кто-то бросил её. Полотно со всплеском рухнуло в липкую лужу.
Следом стали гаснуть светильники: лампочки взрывались, будто кто-то разносил их битой. Осколки раскалённого стекла разлетались рядом с Мором. Температура в квартире резко упала.
Мор искал, где спрятаться, когда на горле сомкнулись чьи-то ледяные руки. Он схватился за них, пытаясь разжать хватку невидимых пальцев. Со стороны казалось, что он сам себя душит. От нехватки воздуха в глазах потемнело, тело обвисло, и он стал напоминать раскачивающегося висельника на эшафоте. Из всех смертей, которые для него могли выбрать, это была не самая худшая.
Мор почувствовал, как его куда-то тащат. Босые ноги волочились по полу, собирая осколки стекла, а затем его бросили на жёсткий матрас на полу, который заменял Мору кровать.
Ледяная хватка разомкнулась, и Мор с жадностью задышал. Тёмные круги перед глазами рассеялись, а потом сверкнула молния.
Нечто навалилось сверху и придавило грудь. Нечто небольшое, как мартышка, но очень тяжёлое. Жёсткая шерсть царапала кожу, пока Мор, задыхаясь от кашля, пытался перевернуться на бок. Лёгкие горели от боли, тело затряслось в судорогах. Оставалось немного до предела, когда муки стали бы невыносимыми, а его рассудок окончательно тронулся.
Мор лишился сознания. Провалился во тьму, где не было ни страха, ни боли, и никто не пытался его задушить. Ему редко счастливилось спать, не видя снов, проводить ночи в пустоте, куда никто не являлся.