Где танцуют тени
Шрифт:
Из троих мальчишек, называемых Гендоном сыновьями, только самый младший разделял его любовь к античной литературе. Увлечение Себастьяна творениями Гомера и Цезаря доставляло отцу удовольствие, хотя читательские вкусы любознательного отпрыска простирались дальше, чем хотелось бы Гендону, – к фривольным сочинениям Катулла, Сафо и Петрония.
И все же в гордости графа за развитого не по годам младшего сына постоянно чувствовалось какое-то странное раздражение, порою граничащее с неприязнью. Такое отношение одновременно приводило юного Себастьяна в замешательство и причиняло ему
Теперь понимал.
Долгую минуту Себастьян просто стоял в дверях, захлестываемый потоком противоречивых чувств: гневом и негодованием, смешанным с болью, и невольным, но мощным всплеском любви, поразившим его своей силой. Затем веки графа, дрогнув, открылись, и мужчины через комнату посмотрели друг на друга.
– Я думал, вы уже легли, – натянуто заговорил младший.
– Еще немного, и лег бы, – Гендон отер ладонью губы, но в остальном оставался неподвижным, словно опасался, что от малейшего неосторожного движения его сын – вернее, человек, называемый сыном последние тридцать лет, – может исчезнуть. – Проходи, налей себе бренди.
Тот покачал головой.
– Я пришел сообщить, что в понедельник в газете появится объявление о моей помолвке. – Голос виконта даже в его собственных ушах звучал сдавленно и неестественно.
Во взгляде графа вспыхнула радость с примесью удивления и опаски. Годами он настаивал на том, чтобы наследник женился и произвел на свет продолжателя рода. Величайшая ирония состояла в том, что единственная капля крови Сен-Сиров в Себастьяновых жилах досталась ему от блудной матери, которая по обыкновению многих знатных семейств вышла замуж за дальнего родственника.
– Помолвке? – кашлянув, переспросил Гендон.
Девлин кивнул.
– В четверг я сочетаюсь браком с мисс Геро Джарвис.
– Джарвис?! – с присвистом выдохнул граф.
– Да.
– Что за сумасбродство?
На эти слова Себастьян усмехнулся:
– Церемония состоится в одиннадцать утра в часовне архиепископского дворца в Ламбете.
– Я приглашен? – уставился на сына Сен-Сир.
– Да, – повернулся тот к выходу.
– Девлин…
Виконт оглянулся, приподняв бровь в молчаливом вопросе.
– Спасибо за приглашение, – поблагодарил Гендон.
Но Себастьян обнаружил, что в не силах ответить чем-то большим, нежели кивок.
* * * * *
Суббота, 25 июля 1812 года
Рассвет следующего дня выдался теплым и ясным.
В замшевых бриджах, сверкающих черных сапогах и серовато-зеленом сюртуке для верховой езды, Антонаки Рамадани, посол Блистательной Порты при Сент-Джеймсском дворе, спокойной рысью ехал вверх по Роттен-роу. Его можно было принять за какого-нибудь загорелого англичанина, катающегося на лошади в Гайд-парке. Единственной экзотической чертой был конь посланника, великолепный гнедой туркменский скакун под седлом с высокими луками и бархатным малиновым чепраком.
– Доброе утро, ваше превосходительство, – поздоровался Себастьян,
Рамадани бросил на виконта быстрый, испытующий взгляд и перевел его обратно на дорожку перед собой.
– Слышал о вас. – Английский язык посла оказался неожиданно хорош, со слабым, еле уловимым акцентом. – Вы тот странный британский аристократ, которому нравится разгадывать убийства. Это что, хобби такое?
– Не уверен, что назвал бы подобное занятие своим хобби.
– Вот как? А чем бы вы тогда его назвали?
– Возможно, интересом. – «А может, одержимостью. Или искуплением», – подумал Себастьян, но вслух не произнес.
– Вы считаете, что мистер Александр Росс, молодой джентльмен из Форин-офис, умерший на прошлой неделе, был убит, – поднял бровь турок. Фраза прозвучала утверждением, не вопросом. – И полагаете, что это сделал я.
Виконт пристально посмотрел в жесткое, замкнутое лицо спутника с полными губами и светло-карими глазами.
– Когда вас видели ссорившимися в Воксхолле? В прошлую среду? Или в четверг?
– В среду, – легкая усмешка собрала морщинки в уголках глаз собеседника. – Как дипломат, я защищен от судебных разбирательств в Англии. Прикончи я Росса на самом деле, ваше правительство и пальцем меня не тронет.
– Так что, это вы убили Александра?
– А если я скажу «нет», – негромко хохотнул турок, – вы поверите?
– Не поверю, – улыбнулся Девлин.
– Тогда зачем утруждать себя пустым вопросом?
– В свою очередь, если у вас дипломатическая неприкосновенность, зачем утруждать себя ненужным отрицанием?
– Затем, что, если лично я не пострадаю от подобного обвинения, тем не менее, это может сказаться на отношениях между нашими правительствами.
– Будь это правдой, – заметил Себастьян.
– Будь это правдой, – согласился Рамадани.
Какое-то время спутники молча ехали рядом. Затем турок спросил:
– Как его убили?
– Ударом стилета в основание черепа, – наблюдая за лицом посланника, ответил виконт. – Не знаете никого, кто таким способом избавляется от врагов?
– Это прием наемных убийц, – расширились зрачки собеседника.
– Характерный для восточных наемников, не так ли?
Снова легкая тень усмешки.
– Не знаю, можно ли назвать его «характерным», но этот способ и впрямь известен на Востоке, – посланник сделал паузу: – Хотя лично я отдаю предпочтение гарроте [29] .
– Я учту, – обронил Себастьян.
Турок громко расхохотался и повернул коня в обратную сторону.
Девлин опять пристроился рядом.
29
Гаррота(от исп. garrote – закручивание, затягивание) – гибкое орудие для удушения. Представляет собой крепкий тонкий шнур, обычно снабженный кольцевидными либо продолговатыми рукоятками на концах.