Где-то на земле есть рай
Шрифт:
— Шеф, на крыше вертолет! — взмолился охранник. — Бросайте все и делайте ноги!
Рот Андрея дернулся.
— Бросай оружие! — заорал он. — Арбатов, скажи им!
То ли сыграло свою роль обращение на «ты», которого Арбатов терпеть не мог, то ли свойственный ему дух упрямства и нежелание сдаваться до конца, но только он выставил вперед подбородок и, сузив глаза, процедил:
— Пошел к черту.
С каждой секундой положение становилось все хуже. Не колеблясь более, я подняла пистолет и приставила дуло к затылку Арбатова.
— Кто шевельнется —
— Ты это, того, в натуре, чего творишь? — возмутился красноречивый охранник-поезд.
— Оружие на пол, — сказала я. — Живо!
Не сводя с меня взгляда, охранники молча повиновались. Опера набросились на них, уложили на пол и заковали в наручники.
— Черт, его надо увозить отсюда! — рявкнул Андрей. — В этом здании слишком много швали. Ласточкин! Обыскать здесь все! Лев, следи за этими уродами, чтобы не рыпались! Пошли, Лиза. Отвезем товарища к нам для допроса. — Он покачал головой: — Но ты, конечно, молодец, я даже не ожидал от тебя такого! — Он толкнул Арбатова в спину: — Шагай!
Втроем мы вышли из кабинета. Секретарша кричала в трубку что-то такое, что Андрею активно не понравилось. Он подлетел к ней и выхватил у нее телефон:
— Значит, жаловаться, да? В камеру захотела?
Он стал наступать на нее, и она упала на стул.
— Сюда, — сказал Арбатов, поправляя костюм.
— Лифты там, — отрезала я.
— А мой лифт здесь. — Он достал из кармана какую-то карточку и с любопытством посмотрел на меня: — А вы молодец, Лиза. Действительно молодец. Только вот пистолетик надо было снять с предохранителя. Вам повезло, что мои охранники такие болваны.
— Я вовсе не собиралась вас убивать, — пожала я плечами.
— Я это учту, — с загадочной улыбкой ответил он. — А вот и мой лифт.
Он вставил в щель карточку, и через мгновение дверца кабины отъехала в сторону. Мы с моим пленником вошли внутрь. Увы, я как-то упустила из виду, что из-за перепалки с секретаршей Антипенко немного отстал.
— Подождите! — крикнул он, подбегая. — Лиза, стой!
Но Арбатов ужом скользнул к кнопке, и дверца кабины тотчас затворилась. Лифт пришел в движение.
Каюсь, первым делом я сунула руку за пистолетом, но Арбатов заметил мой жест и только улыбнулся. Он поглядел в зеркало и поправил галстук.
— Не беспокойтесь, — сказал он. — От вас я бежать никуда не собираюсь. Я оторопело посмотрела на него, собираясь требовать объяснений, однако в следующее мгновение откуда-то сверху донесся грохот взрыва. Кабина заскрежетала и заходила ходуном. С сухим треском лопнули оборвавшиеся тросы, и лифт, стремительно набирая скорость, полетел по шахте вниз.
Часть 2
Глава 1
Среда, 10 апреля. За несколько минут до полудня
«А-а-а-а-а!»
Я лечу — ты летишь — мы летим. Зеркало взрывается осколками,
Ложись!
Куда? Зачем? Пули! Те, что не застревают в стальной обшивке, сыплются прямо на нас. Ну за что, за что мне такое счастье? Я хочу выйти! Немедленно! А еще лучше вообще не заходить в этот лифт. Никогда!
О черт, они повредили аварийные тормоза! Мы падаем, мы снова падаем! Все, на этот раз нам точно несдобровать. Грохот, скрежет, стук…
Лифт остановился.
… и тишина словно застыла вокруг нас.
Все? Пора вылезать? Конечная остановка?
«Интересно, — ловлю я себя на мысли, — это будет рай или ад?»
— Подземный этаж, — выдыхает Арбатов, глядя на панель, которая каким-то чудом еще светится. — Паркинг.
Мы лежим на полу, не в силах даже пошевельнуть мизинцем. Сквозь отверстия от выстрелов в двери пробивается слабоватый свет, и свет этот чудодейственным образом возвращает меня к жизни.
— Они взорвали тросы, чтобы кабина упала? — спрашиваю я у Арбатова.
Кивок.
— Это твои конкуренты?
Он по-королевски передергивает плечами.
— Все в жизни взаимосвязано, — хрипло говорит он. Его лицо все еще мертвенно-бледно. — Эти стрелки на этаже, ордер на мой арест, начавшаяся кампания против меня в прессе…
Я пытаюсь подняться, но ноги не слушаются меня. Правая по привычке хочет забраться на потолок, а левая — упереться коленом в раму зеркала напротив меня. В ярости я бью кулаком по двери. На руке проступает кровь, но я немного прихожу в себя. Арбатов тоже встает, цепляясь за стенку. Его костюм измят, изорван и кое-где в крови, а шикарный галстук превратился в жалкую тряпку.
— Давай, — я киваю ему на дверь. — Надо ее открыть.
Она поддается неожиданно легко. Арбатов шатается и едва не падает. Лифт завис на метр с лишним ниже уровня гаражного пола. Сущие пустяки, — в здоровом состоянии я бы выбралась наружу за считаные секунды, но сейчас для меня этот несчастный метр с копейками все равно что десять. Руки предательски дрожат, колени тоже, и я не могу справиться с собой. Если бы Арбатов не подтолкнул меня сзади, я бы ни за что не выбралась из лифта. Пол холодный и грязноватый, но с каким облегчением я распластываюсь по нему! Тяжело дыша, я протягиваю руку Арбатову:
— Вылезай… Скорее, пока они не пришли.
«И-и-и-их!» Кабина со скрежетом опускается еще сантиметров на двадцать. Арбатов едва удерживается на ногах. Теперь пол гаража на уровне его груди.
— Убери руку, — говорит он очень тихо, — прищемишь.
Да уж, если кабина упадет, она просто-напросто оторвет мне руку, и как я тогда буду писать романы? Я повинуюсь и, ухватившись за стену, поднимаюсь на ноги. Арбатов рывком подтягивается и выбирается из кабины. Я хватаю его за ворот и поспешно оттаскиваю от лифта, который для нас едва не стал стальной мышеловкой.