Где-то там: Где-то там. Город Древних
Шрифт:
«Зато теперь у меня появился такой шанс», – подумал я, рассматривая лежащих передо мною представителей речной или морской фауны. То, что они для меня безопасны, я понял, только взглянув на них, но вот где они водятся, мне стало интересно.
Ведь рыба водится только в достаточно больших водоемах, тем более такая крупная, как эта. Ну это для меня она казалась крупной. Может, тут есть экземпляры и побольше, типа наших китов или кашалотов. А может, и кто-то еще крупнее. Главное, что есть где-то достаточно большие реки, озера, моря или океаны.
«Интересно
Вот только возник вопрос: откуда я мог знать кого-то, кто путешествует так далеко? И что это за прасва такая? И можно ли пообщаться с нею?
Ведь из тех, кого я здесь встречал, был только Рыкун да та кошка. Может, это она и есть прасва? Но тогда почему она назвала меня своим детенышем и откуда узнала, что я захочу есть?
Как бы это уточнить и у кого?
Осмотревшись, я заметил только свернувшегося на моей куртке Рыкуна.
«Попытка не пытка», – решил я и, представив виденную у озера кошку, отправил мысль Рыкуну. То, как он подпрыгнул и огласил окрестности ревом, ясно дало понять, что я если и ошибаюсь, то ненамного.
Правда, от этого понимания звон в ушах стоял еще долгих пять минут. Ну и еще, я раз двести услышал: «Глупый детеныш. Прасва».
Пока я разбирался и думал над этим неизвестным рыболовом, мои руки на автомате почистили и нарезали на тонкие ломтики одну из рыбин.
Не откладывая надолго эксперимент, так как живот уже сводили спазмы, а рот захлебывался слюной, я решил попробовать.
Ну, с богом, я зажмурился и съел первый кусочек. Оказалось не так и противно. Вернее вполне приемлемо. Ливерная колбаса, которой меня периодически в детстве пыталась кормить моя бабушка, вызывала у меня большее отвращение.
Уже не так напрягаясь и жмурясь, я съел остаток первой рыбины и как-то вполне естественно взял в руки и стал чистить вторую.
Смотри-ка быстро приспособился, и сырая рыбка понравилась, подумал я, доедая вторую рыбину и ни в одном глазу не испытывая чувства насыщения.
Неожиданно послышался возмущенный писк.
Прислушавшись, понял, что Рыкун возмущен тем, что изничтожение такой вкусной еды проходит без его скромного участия. Делиться, в общем, нужно. Я сразу же отдал последний несъеденный кусок рыбины, как я думал, грызуну. Но то, как он быстро начал расправляться с кусочками мяса, ясно указывало на то, что этот маленький грызун вполне себе самодостаточный хищный зверек.
Так мы и сидели на берегу озера, наслаждаясь вкусным подарком спасенной мною прасвы. Большой глупый детеныш из рода людей и его маленький смелый защитник из рода рыкунов.
Насытившись, мы с Рыкуном еще немного посидели на берегу озера. Но наш совместный отдых продолжался недолго. Рыкун, это неугомонное существо, немного покрутившись, подошёл к остаткам
Пока этот маленький комочек меха и команд не убежал назад, я решил попытаться узнать, а «далеко» это, по его понятиям, где находится. Только вот как это можно сделать, не понимал, а потому пошёл самым простым путем.
Задал прямой вопрос, постаравшись его сформулировать в некую абстрактную мысль, которую смог бы понять и грызун: «До какого места мне можно ходить? Что там есть? Как мне его узнать?»
И сам вдруг неожиданно понял, что территория наших с Рыкуном владений не такая уж и большая. Дальняя граница проходила как раз по центру той поляны, где я нашёл Клык. Примерно столько же принадлежало нам на соседней и верхней ветках. Дальше шли уже не наши владения, и там на меня могли напасть местные хозяева.
То же самое мне секунду спустя рассказал и Рыкун, но, кроме того, он мне решил поведать и о ближайшем нашем соседе, правда весьма своеобразно.
«Детеныш не ходить на опасное открытое место. Нельзя. Умереть. Место пахнет хныгой. Рыкун туда не ходить».
И у меня в голове возникло изображение приснопамятной опушки, с ясно заметным торчащим предметом по ее центру, но перспектива обзора видимого пространства была такая, будто кто-то смотрел на нее всего с нескольких сантиметров от поверхности.
Прикинув рост Рыкуна, когда он сидит на задних лапах, стало понятно, что он передал мне то, что видел сам. Поэтому я поспешил его обрадовать, что место больше не опасно. И не зная, как объяснить, что я забрал Клык себе, сказал: «Запах хныги теперь мой», – и достал из ножен Клык.
Рыкун так не бегал, не верещал и не прыгал, даже когда я ему образ спасенной кошки передал.
Быстренько убрав Клык в ножны, я постарался успокоить все еще верещащего Рыкуна. Как ни странно, в этот раз никаких особых последствий от его грозного рыка я почему-то не испытывал. Только громкий звук и все, никакого сверхъестественного воздействия. Но и еще кроме всего прочего, когда на меня перестал воздействовать его рык, я смог понять, вернее, увидеть, как он у него получается. Именно получается.
Основой грозного рыка служила какая-то структура энергий, которая возникала перед мордочкой Рыкуна и через которую проходил его обычный писк, преобразуясь при этом в грозное рычание.
Что необычно, едва заметив и рассмотрев схему, я ее практически мгновенно запомнил и теперь мог в любой момент воспроизвести в своей памяти.
«Никогда не обладал феноменальной памятью», – разглядывая и досконально изучая подсмотренную схему, подумал я.
Закончив с этим, я все-таки ухитрился остановить Рыкуна и сказать, что никакого хныги здесь больше нет.