Где-то в Курляндии
Шрифт:
– Да, очень жаль девчат и доктора Донцова. Мы так плакали все. Я ведь едва не пошла с ними тогда, да начальник отделения приказал срочно принимать раненых.
– Может, ты проводишь меня немного?
– попросил Алексей.
– Нет, не могу. Я только на минутку отпросилась. Видел, сколько раненых? И все прибывают.
– Потому что бой идет жестокий, - проговорил Алексей, сразу грустнея оттого, что Аня уже уходит. Заметив это, Аня взяла его за руку:
– Не сердись, Алешенька, в другой раз. Сейчас некогда.
Он хотел обнять ее, но она осторожно высвободилась из его рук.
– Заезжай, когда будет по пути.
– Она поцеловала Алексея и быстро вошла в палатку.
Алексей постоял еще несколько
Познакомились они два года назад во время боев под Любанью, Как-то в полк прибыла группа из самодеятельного ансамбля при дивизионном клубе. Устроили небольшой концерт. Девушки из ансамбля исполняли песни, плясали; баянист ловко аккомпанировал им. Среди девушек Алексею особенно приглянулась одна - чернобровая Аня Рогова. Голос у нее был не сильный, но пела она задушевно, тепло. После концерта он смог переброситься с Аней лишь несколькими словами. Спустя неделю Никандрову довелось побывать во втором эшелоне дивизии, и там он, как бы невзначай, завернул в клуб. Но и на этот раз поговорить им удалось немного.
Потом были еще встречи - то в полку, во время очередного выступления участников ансамбля, то в дивизии, где приходилось иногда бывать. Особенно запомнился Алексею один мартовский вечер. В политотделе дивизии проходило собрание комсомольского актива, после которого состоялся концерт дивизионного ансамбля. Поздно вечером Алексей провожал Аню до землянок, где жили клубные работники. Дорога шла лесом. Падал легкий пушистый снег. Мохнатые ветви деревьев низко нависли над дорогой. Недалеко располагались батареи тяжелой артиллерии РВГК, и их огонь наполнял лес сильным грохотом. В ответ раздавались взрывы вражеских снарядов - шла обычная контрбатарейная борьба. А над лесом летал немецкий ночной бомбардировщик, засыпавший дорогу кассетными бомбами.
Но Алексей и Аня ни на что не обращали внимания. Они шли, прижавшись друг к другу, и молчали. Главное было уже сказано: Алексей заявил, что любит ее и это на всю жизнь, Аня в ответ крепко сжала его руку. Теперь им было хорошо и без слов - жаль только, что двухкилометровая лесная дорога оказалась такой короткой. В землянке клуба все уже спали, и Аня, чтобы не шуметь, молча простилась у входа, крепко поцеловав Алексея.
С того вечера, казалось бы, в их отношения должна была войти ясность и определенность. Но Аня вела себя как-то непонятно: то скучала о нем, ждала встреч, то вдруг встречала его совершенно равнодушно. Вот и сегодня: он так волновался, торопился приехать, чтобы убедиться, что с ней ничего не случилось, а она будто и не рада ему. Это огорчало Алексея, и он не знал, как же ему поступать и можно ли с уверенностью рассчитывать на взаимность с ее стороны.
Добравшись до КП полка, Никандров сразу окунулся в дела. Части дивизии готовились к форсированию реки Великой, и артполку предстояло поддерживать их всей мощью своего огня.
2
Вечером внезапно разразилась гроза, какой не бывало давно. Небосвод раскалывался от оглушительных раскатов грома, тьму разрезали слепящие вспышки молний, и наконец хлынул такой плотный дождь, что казалось, будто выросла сплошная стена из воды.
Батальон 1027-го стрелкового полка к вечеру сосредоточился недалеко от реки Великой. Солдаты, разместившиеся в траншее и готовившиеся к форсированию реки, моментально промокли. Плащ-палатками многие укрывали оружие и боеприпасы, а сами оставались под дождем. Траншею заливало водой, со стенок и с брустверов оползала земля.
– Помогает нам природа, - сказал ефрейтор Реутов, пряча автомат под полу плащ-палатки и пробираясь туда, где уже собралось все отделение.
– Сподручнее будет переправляться.
– На это рассчитывать не следует, - возразил командир отделения сержант Митрофанов.
– Возможно, и не заметит враг, но надо быть готовыми в любую минуту вступить в бой.
Дождь начал понемногу стихать. В траншее захлюпала вода, и вскоре раздался возглас:
– Ну что, товарищи, не смыл вас тут ливень?
К солдатам подошел майор Завьялов, заместитель командира полка по политчасти, и поздорозался.
– Здравия желаем, товарищ майор, - ответил за все отделение Виктор Митрофанов.
– Прижимайтесь к нам. Все-таки затишнее здесь от дождя. Хоть и немудрящее укрытие, а не так сквозь него льет.
Григорий Михайлович Завьялов, в плащ-палатке с капюшоном, с которой ручьями стекала вода, прошел к повороту траншеи, снял капюшон и осмотрелся. Здесь, под легким навесом из веток, стояли согнувшись и сидели на корточках бойцы. В углу тускло светила коптилка из патрона от противотанкового ружья, пламя шипело, когда на него попадали просачивавшиеся сквозь навес капли дождя, и мигало, потом снова вспыхивало.
Гроза отдалилась, но дождь, хотя и не такой плотный, как вначале, продолжал идти.
– Задачу все знаете?
– спросил Завьялов.
– Знаем, товарищ майор, уяснили, - произнес в ответ командир отделения.
– Это хорошо, что уяснили, - сказал майор и продолжал: - Задача трудная и ответственная. Форсировать такую реку, как Великая, нелегко. К тому же немцы сильно укрепились на том берегу. По рассказам пленных, у них там какая-то линия «Пантера» оборудована. И название-то какое звериное придумали. Но мы ее должны прорвать. Фашистов не спасет никакая линия «Пантера», как не спасают их танки «тигры» и «пантеры». А главное, мы идем освобождать древний русский город Псков. Соседние части наступают на него с севера и востока, мы же будем наступать с юга. Многострадальный город ждет нас…
– А верно, товарищ майор, что в Пскове кремль есть, как и в Москве?
– подал голос рядовой Кныш.
– Есть, - ответил с улыбкой Завьялов.
– Только поменьше московского. Ведь Псков всегда был передовым бастионом на западных рубежах нашего государства, и его защитники не раз отражали набеги иноземных захватчиков. Здесь сражались и ратники Александра Невского, и полки Петра Первого, и отряды только что рождавшейся Краской Армии. Тевтонские крестоносцы, шведы, полчища кайзеровской Германии - кто только не зарился на богатства этих искони русских земель, не совершал опустошительных набегов! Но и как же колотили их наши предки! Помните Ледовое побоище или войну со шведами? Да и в восемнадцатом году досталось тут немецким полкам, двигавшимся к Петрограду, чтобы задушить Советскую Республику.
– Когда мы освобождали Порхов, - вступил в разговор ефрейтор Реутов, - там тоже говорили, что город был построен давно для защиты от иноземцев с запада.
– Верно, товарищ Реутов, - подтвердил замполит.
– Порхов мы освобождали вместе с соседней 285-й дивизией. Помню, ворвались мы в город рано утром 26 февраля. Всюду разрушения, жителей мало. Я беседовал с некоторыми старожилами, интересовался историей города. В доме священника нашли старинную книгу, в которой рассказывалось, как возник город. Я даже выписал себе кое-что. В этой книге говорилось, что в 1387 году по велению новгородского князя были посланы работные люди на реку Шелонь, чтобы там, на пути из Пскова в Новгород, они построили крепость. Подрядчиками князь назначил двух братьев, каменных дел мастеров - Ивана и Севастьяна - и повелел им, как сказано в книге, «воздвигнуть крепость на реке Шелони и поставить город». Так и возник Порхов, служивший после Пскова передовым постом Новгорода и не раз отражавший нашествия захватчиков. И теперь, во время немецкой оккупации, его жители активно боролись с врагом.