Где тонко, там и рвется..
Шрифт:
Юрочка привлек младшего брата, не слишком посвящая в детали предстоящего дела, и Бизевича, у которого и так было рыльце в пуху - по самую задницу. Где Людку спрятать, подсказал Великанов - во времена своего далекого жениховства они ездили на эту дачу на шашлыки. Ребятки запенили Карепиной глушитель, и разыграли сцену случайной встречи, и пригласили Людку в машину. Там Бизевич брызнул ей в нос какой-то гадостью, и она вырубилась мгновенно... Людка очнулась в погребе, с гудящей головой и сломанной лодыжкой - тащить лестницу Бизевич не потрудился, и просто сбросил ее вниз.
А в шкодном дельце, тем временем, возникла
Безотлагательные меры к спасению были приняты, досадная заминка устранена - но покоя бедолагам все равно не было! Макарук-младший явился в самом плачевном виде, и с самыми тревожными известиями. Еще раз почистив ему морду - за то, что он не Мальчиш-Кибальчиш, и не сумел сохранить страшную тайну, Юрочка сообразил - дело идет уже не о базе. Дело идет о похищении человека. Как только мы освободим Карепину - все выплывет, и в самом безобразном виде. Он придумал последнюю, уж совсем безумную комбинацию - пристрелить всех в карепинском доме, и свалить как-нибудь дело на Великанова. А чтобы Великанов не притянул к делу Юрочку и Бизевича - инсценировать случайное нападение банды пьяных обкуренных подростков. Отбить мозги, а лучше вообще забить до смерти - и концы в воду... На это дело кинули Бизевича, он в тот же день договорился с местной гопотой - якобы, надо хорошенько проучить любовника жены. За это он предварительно проставился, и пообещал хорошо заплатить по окончании контракта. Но ребята не справились - они, бедняги, не знали, что толстяк и увалень Мишка Великанов когда-то служил в разведке, и просто так расставаться с жизнью не собирался. Мишка отбился, хотя и со многими потерями. Но гопоте тоже не поздоровилось...
Пока Бизевич с компанией подстерегал на гаражах ставшего опасным подельника - Макарук с ружьем устроил засаду в Рубелихе, на опушке леса. Сначала он нас пропустил - не ожидал, что мы приедем на УАЗике, братец ему говорил о сером "Рено". Потом в карепинской избе зажегся свет, и Юрочка двинул на дело. Глядя из ярко освещенной комнаты в темноту подвала, он никак не мог разглядеть - куда же стрелять. Зато Беата сунувшееся в подвал ружье увидела прекрасно, и среагировала мгновенно - она зажгла и бросила в угол фонарик, с которым мы вошли в темный дом. Юрочка бахнул по фонарику из одного ствола, а Беата тем временем успела выхватить пистолет, и ни секунды не задумалась пустить его в дело. Подстреленный Юрочка уронил мне на голову ружье, и свалился в подвал. Я с перепугу вышвырнул девчонок наверх, и сам выпрыгнул зайчиком. Потом Юрочка неудачно разрядил второй ствол, а после схлопотал по черепушке прикладом - это уже от меня. Потом Беата решила, что на сегодня хватит - и вызвала по сотовому милицию, сразу поведав о нападении, похищении, попытке группового убийства, и организации банды - конечно, к нам немедленно примчался не менее как работник ФСБ - Лукьянов, то есть. При группе захвата, с автоматом и в бронежилете. Карепина влюбилась немедленно и навеки. Вот что надо, чтобы очаровать
Лукьянов всю теплую компанию извлек из медицинских учреждений - дольше всего пришлось ждать полуразрушенного Бизевича - и все хитросплетения мигом раскрутил. Подельники топили друг друга, не покладая языка...
Так вот, после прихода Лукьянова мы принялись вспоминать и обсуждать всякие мелкие детали.
Людка спросила, как мы узнали, что юный запоровладелец - брат Юрки Макарука. Беата пожала плечами:
– Данька мне представил на базе Юрия Викторовича. А художник, который расписывал пресловутый "Запор", назвал мне клиента - Макарук Валерий Викторович. То, что они оба Викторовичи, сразу меня не насторожило, а фамилию старшего я тогда не знала. А когда этого самого Валерия Викторовича увидела, то сразу все поняла.
– Как поняла?
– вытаращилась на нее Карепина.
– Так они же похожи. Как две капли воды. И оба Викторовичи.
– Какие две капли? И близко ничего нет!
– Ну смотри...
– вздохнула Беата. Взяла листок бумаги, и быстро нарисовала два абсолютно одинаковых недо-лица - глаза, нос и губы. Жестом фокусника показала всем листок, а потом - Але-ап!
– пририсовала на левой половинке самурайский хвост, острые скулы, узкий подбородок. А справа - короткий ежик волос, жирный лоб с широкими залысинами, и щеки, плавно переходящие в плечи. Братья Макаруки смотрели на нас с листка, как живые.
– Ух, ты-ы...
– только и вымолвила Карепина. Первый раз вижу, чтобы у Людки мову заняло! Нет, второй - первый раз ее заело на фразе "Боже мой - Белка".
Лукьянов полюбопытствовал:
– А ты не боялась, что в том ангаре ребята вступятся за хозяина, и намнут тебе бока?
– Нет, не боялась - они за хозяйскими неприятностями следили вполне злорадно... Вот если бы драку затеял Данька, они бы, пожалуй, вступились, а барышне можно было позволить все... Да они и понять ничего толком не успели - вся процедура заняла от силы три минуты.
– Вот у тебя с детства дурная привычка - трепать оппонента, как Тузик шляпку, - ворчливо заметила Карепина.
– А ты, Карета, вообще заткнись!
– добродушно предложила пани Леоневска.
Тут и меня прорвало:
– А пистолет-то у тебя откуда? Ты с ним что, так и ходишь?
– Да нет, зачем же?
– удивилась Беата - просто так с собой прихватила. Вот, например, если у тебя есть новое платье, а ты идешь на вечеринку к друзьям - ты обязательно это платье наденешь, ведь правильно? У меня пистолет был, я папин на себя перерегистрировала, вот я его и прихватила по случаю - раз уж такое приключение. И видишь, как пригодился!
Я подумал, что мне надо отвыкать так ошеломительно удивляться этой женщине. Придется потратить на это следующие лет пятьдесят своей жизни...
– Все таки страшное дело, когда кукла Барби превращается в Терминатора...
– философски заметил Лукьянов.
Беата кое-что ответила.
Людка взвилась с дивана, грохнув гипсом о паркет:
– Белка!!! Да как ты можешь? Ты - человек искусства, человек тонкой душевной организации!!!
– Где тонко, там и рвется, - кротко вздохнула моя милая Беатриче.