Где ты, любовь?
Шрифт:
Ханна вышла из комнаты, недовольно покачивая головой.
Озноб пробрал Берту до самых костей после этих слов экономки. Ей показалось, что кто-то ей уже говорил о Лоуренсе, что он слишком похож на своего предка. Но вот только ей тогда советовали не выходить за него замуж.
Она еще несколько секунд задумчиво смотрела вслед Ханне. У нее было странное и очень страшное предчувствие, что она на пороге какого-то очень важного события, которое навсегда изменит ее жизнь.
Ну конечно, я же выхожу замуж! —
Она удобнее устроилась в постели и закрыла глаза, чувствуя себя по-настоящему больной. Она понимала, что всего через четыре дня ей нужно будет целый день провести на ногах, ведь это ее свадьба, а значит, надо набираться сил и стараться как можно быстрее прийти в себя.
Берта уже находилась на тонкой грани между сном и бодрствованием, когда вдруг почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд.
— Мистер Мэллори? — сонно спросила она. — Вы расскажете мне о Луи XVI? Вы ведь знали его?
— Берта, придите в себя, наконец! — довольно грубый голос вырвал ее из сна.
Она открыла глаза и увидела, что над ней как башня возвышается Макгилтон. Он был явно зол: брови слились в одну полоску, в глазах плещется ярость, а руки сложены на груди.
Инстинктивно Берта вжалась в постель и попыталась спрятаться в подушках.
— Что с вами происходит в последние дни? — требовательно спросил он.
— Я просто больна.
— Нет, вы просто сходите с ума! — отрезал Холден.
— Я больна! — повторила она, с вызовом глядя на него. — У меня был жар!
— Берта! Как жаль, что вы вчера не могли видеть себя! Если бы я не знал, что вы не страдаете эпилепсией, я бы решил, что у вас припадок!
— Я не страдаю эпилепсией или каким-нибудь другим заболеванием центральной нервной системы, — с достоинством выпрямив спину, насколько позволяли мягкие подушки, ответила она.
— Неужели вы не понимаете! То, чему я этой ночью стал свидетелем, слишком похоже на сумасшествие!
— Я нормальна.
— Да? — иронично переспросил Холден. — Разговаривать с покойником это нормально?
— Я… — Берта запнулась и покраснела. Она так следила, чтобы никто не услышал ее разговоров с портретами. И вот так глупо выдать себя! — Я просто часто была одна в картинной галерее. И представляла… как бы разговаривала с предками Лоуренса. Ведь я собираюсь стать членом их семьи! Люди часто мысленно ведут диалоги с другими людьми!
— Берта! Это само по себе ненормально! Что с вами происходит!
Он низко наклонился над ее постелью. Берта думала, что почувствует страх, но ее вдруг неудержимо потянуло к этому мужчине. Ей захотелось, чтобы он сейчас поцеловал ее, чтобы обнял ее плечи…
Он мой друг, и не больше! — мысленно оборвала она свои мечты. К тому же его нанял Лоуренс, чтобы
— Я скоро выйду замуж! — почему-то сообщила она Холдену. — И вообще, вы говорили, что будете называть меня мисс Джойнс. Так держите слово.
Вместо ответа он рассмеялся.
— Мисс Джойнс! — с ударением сказал он. — Не пытайтесь уйти от вопроса. И помните, что я не остановлюсь ни перед чем, чтобы узнать правду.
— И что же вы сделаете? — гордо вскинув голову, спросила бледная и обессиленная Берта.
— Например, вот это.
Холден наклонился к ней, его руки прижали ее плечи, лишив возможности двигаться, а губы приникли к ее губам.
Она пробовала сопротивляться, но его страсть только распалялась. Берта с ужасом почувствовала, что ее тело отвечает на его ласки. Тугой ком внизу живота рос и вскоре заполнил собой всю ее. Она раскрыла губы, и его язык проник в ее рот, исследуя каждый уголок, вызывая у нее стоны страсти.
Господи! Почему с Лоуренсом так никогда не было?! — подумала Берта. И вдруг ее сознание просветлело, как будто молния осветила мозг. Она оттолкнула Холдена.
— Я же помолвлена!
— Так вот, если вы не хотите, чтобы это повторилось, расскажите мне, что происходит. И не пытайтесь уйти от ответа!
Берта почувствовала, что загнана в угол. Ведь, если она откажется отвечать, он вновь начнет целовать ее. И кто знает, придут ли в ее голову спасительные мысли о женихе. Если она откажется ему рассказать все, это будет значить только одно: ей хочется, чтобы поцелуй повторился. В глубине души Берта хотела этого, но уже дала слово другому. А врать она никогда не умела. Холден тут же раскусит ее ложь. Значит, придется все рассказать.
— На мне лежит проклятие Мэллори, — на одном дыхании сказала она.
Холден вновь весело рассмеялся.
— Только не говорите, что верите в эту чушь! Это глупая отговорка, мисс Джойнс!
— Но, Холден, я действительно схожу с ума! — крикнула расстроенная его неверием Берта.
— Еще пять минут назад вы это отрицали.
— Если вы хотите, чтобы я говорила, не перебивайте меня!
— Простите, — сказал Холден, но она не уловила в его голосе раскаяния.
Берта бросила на него сердитый взгляд и продолжила:
— Я уже много дней живу в другом мире, где общаюсь с портретами семьи Мэллори. Они приходят ко мне, они говорят со мной! Раньше я лучше контролировала себя. А потом я сорвалась. Именно это вы вчера и видели. На мне лежит проклятие. Ведь ни одна женщина Мэллори не умрет своей смертью. Их всех ждет или смерть в муках, как миссис Терезу, или сумасшествие. Как меня.
— Тогда бросайте все это и уезжайте отсюда! С удовольствием составлю вам компанию.