Где ты нужен
Шрифт:
— Пошли, что ли? Догоняй!
Он вынесся на каменную гряду, побежал намашисто, расчетливым штурмовым карьером. Мурзик поравнялся, приноровил шаг, бесшумно заскользил на расстоянии ладони. Капитан наддал, выждал минуту, забрал в горсть шерсть на холке випарда. Хищник не сбил шага — и они слились в общем ритме, словно невиданное животное о шести ногах и трех головах… Андрей оперся на хребет зверя, постепенно перенося тяжесть тела на правую руку, — випард все так же ровно и бесшумно стелился над землей. Оттолкнувшись, Андрей, неуловимо
Через лобовое стекло штурман не сразу рассмотрел, что за кентавры ломятся навстречу вездеходу. А когда рассмотрел — дух захватило. Най отключил двигатель, погасил воздушную подушку, осадил машину на грунт. Раскрыл кабину. Высунувшись, лег грудью на поручень.
Выдуманные Андрюшкой скакуны работали пленительно. В охотку. У Ная защемило сердце. Кому он нужен здесь с неуклюжим металлическим монстром? Если б в дурью его башку не пришло желание удрать с плота, он бы тоже сейчас скакал по джунглям на изящной двухголовой кошке.
Ну что же, так всегда бывает с хвастунами и трусами — сам себя наказал!
Подлетев к вездеходу, Андрей, спешился. Остальные сидели в седлах
— впрочем, в седлах ли? — как влитые.
— Привет вольному казачеству! — внутренне усмехаясь, Най помахал беретом. Из вездехода вихрем вырвался попугай, упал на плечо Мику и заворковал разнеженной голубкой.
— Най! Най! Поехали с нами! — загалдела малышня. — Ты больше нас не бросишь?
— Посмотрю на ваше поведение, — дипломатично ответил Най.
Оглаживая полированный бок вездехода (что ни говори, техника надежнее, техника не обманет, не подведет), Андрей приблизился к Наю, сделал знак глазами. Най подставил ухо.
— О Земле ни звука, понял? Пусть никто, кроме нас с тобой, не подозревает о карантине… — И вслух: — Дальше поедешь верхом.
— Я? Верхом? — по инерции переспросил Най, а в ушах звенело: «На випарде? На випарде!».
— Освободи кабину. — Андрей скроил зверскую гримасу. — Чтоб волос не упал ни с чьей головы! И гляди: с Маяка ни ногой! А не то…
За насмешкой, за грубоватым тоном Андрей прятал грусть расставания с малышней. Славные маленькие человечки!
Най непонимающе похлопал глазами.
— Мы что, поедем без тебя?
— Какой ты стал непонятливый!
Андрей хмыкнул, сунул под язык таблетку кваса. Терпкий напиток приятно холодил и освежал рот. Хорошо бы сейчас искупнуться.
А после — минуточек двести в тени, под тихую музыку… Совсем одичал, на сон от человеческих слов тянет…
Он откашлялся и зычно скомандовал:
— Отряд! Для зачтения приказа смирно! Сегодня, в пятый день Геокарского календаря, после успешного завершения программы, возвратился Най. Он досрочно прибыл на Маяк и связался с Землей. Земля обещала срочную, немедленную
— Ура! — дружно гаркнули спасатели.
— Теперь вы поедете с ним, а я — к Нино! Слушайтесь его так же, как меня… — скороговоркой закончил капитан.
— А тебя мы здорово слушались, капитан? — стрельнув глазками, поинтересовалась Кирико.
Вот ехидна, снова за свое. А ведь признайся, капитан, тебе всегда теперь будет не хватать ее насмешек. Как и теплой Тинкиной доверчивости. И обстоятельности Мика. И взрывчатого упрямства Рене.
Спасая капитана от необходимости отвечать, Най бочком, бочком подступил к випарду, опасливо потрепал по впадине между шеями:
— Добрая киса… Умная…
— Прощай, Мурзик, — Андрей свернул со спины випарда комбинезон, перебросил в кабину. — Каждый возвращается туда, где он нужен…
— Я теперь твой должник по гроб жизни! Спасибо! — Най порывисто обнял его — и отскочил.
— Мамочки, сколько нежностей, сколько громких слов! — отмахнулся Андрей. Несколько дней тому назад он бы млел от такого признания. А сейчас — будто это его и не касается. Он кашлянул, дружески стиснул Наево плечо:
— В седло, казак!
На свист воздушной подушки Нино даже головы не повернула: решила, ветер продирается сквозь лесные дебри. Но Готлиб, которому она примеряла на кудри венок, вдруг вырвался с криком:
— Машина! Во! Мама Нино! Глянь! Машина!
Нино медленно поднялась — и цветы посыпались с ее колен.
Вписавшись на повороте в проломленную катером, снова за пять дней заросшую поляну, вездеход мягко оседал и распластывался, словно притихшая от радости собачонка. Не дожидаясь, пока он окончательно замрет, Андрей распахнул кабину, выпрыгнул — и остановился, держась рукой за борт.
«Если подойдет, значит, у папы все будет в порядке», — загадала Нино. Гирлянда недоплетенного венка беззвучно стекла в траву.
Она поняла, что проверяет не его — себя. Он уже доказал, примчавшись, что не испугался «чумы», не испугался прийти и остаться здесь навсегда. Он же еще не знает… Не знает, а пришел… Чего ж ты его испытываешь? Скажи быстрее. Ты и так промолчала с утра, а должна была вызвать, обрадовать, пусть думает о тебе, что хочет!
Нино сделала шаг навстречу, но ее опередил Готлиб.
Захлебываясь и визжа, налетел на Андрея, ткнулся лбом в его ладонь:
— Дядя Андрей! Дядя Андрей! Дядечка Андрей!
Андрей оторвал малыша от себя, принялся подкидывать, тормошить и подкидывать, а сам смотрел и смотрел на Нино, так, что в конце концов она заметила:
— Поосторожней, медведюшка! Уронишь!
Андрей водрузил Готлиба себе на шею. Подошел к Нино:
— Вот и все. Теперь я с вами.
— Мог бы позвонить, любитель эффектов, — проворчала Нино.
Что она говорит? Глупые слова помимо воли сыплются с языка. Это ж Андрюшка, ее Андрюшка, наконец, скажи что-нибудь ласковое!