Где ты нужен
Шрифт:
— Не бойся, маленький, не запрут. Будет очень-очень весело. И масса удивительных приключений!
«Только бы не накаркать!» — спохватился Андрей. К счастью, его выручила Нино:
— Обедать будем на свежем воздухе.
Пока Андрей взращивал рядом с катером стол и скамейки, Нино раскупорила консервированный обед.
— Сегодня у нас грибной суп и тушеные кабачки! — оповестила она, вынимая крохотные, запаянные пленкой тарелочки.
— Я не люблю грибной суп, — захныкала Тина.
— А я люблю. Я съем и твою и свою порцию, — пообещал Готлиб.
— Не
— Ты теперь будешь наша мама? — нежным голоском спросила Тина.
— Ешь, ешь, болтовню развела! — прикрикнул Най. Он все-таки тоже был взрослый.
— Не воображай, папа у нас дядя Андрей, а не ты! — возразил Готлиб и едва не схлопотал затрещину — хорошо, Най сидел по другую сторону стола и тянуться мимо Андрея не рискнул.
Некоторое время тишину нарушало только звяканье ложек. Вдруг Мик поднял голову:
— Птичка!
Андрей, которому тоже почудился не то писк, не то чириканье, прислушался. Зловредный Най не упустил случая:
— Тебе повсюду птички мерещатся, дрессировщик несчастный! Свою уже уморил?
Глаза Мика наполнились слезами. И правда, они тут сидят, а голодного Гогу не разбудили… Мик полез в катер. Отвинтил маленькую пластиковую клетку, приложил ухо, прислушался. Разъял клетку на две половинки. Лежащий кверху лапками попугай казался мертвым.
— Оживет? — громко прошептала Тина, вытягивая шею.
— Пусть не оживает, так ему и надо! — позлорадствовала Кирико, поджимая губки. — В другой раз не будет обзываться!
— Не дразни — и не будет обзываться! — рассудил Рене, сверх обыкновения не только умытый, но и причесанный.
— Ты сам противный, с чубчиком! — тут же ответила Кирико. — Попугай лохматый, не ходи с заплатой. Заплата оторвется, лохматый разобьется!
— Слушайте, детский сад! — рассвирепел Андрей. — Там родители ваши, а вы… Капризы, дразнилки… Чтоб всем улыбаться, ну!
Малышня испуганно склонилась над тарелками.
Мик взял птицу в руки, подул в клюв. Попугай встряхнулся, оседлал палец хозяина, распушил хохолок и завопил:
— Пир-раты! Вниз головой повесили! Как окор-р-рок! Безобр-разие!
— Гога, надо поздороваться. А то останешься без завтрака, — предупредила Нино.
— За что?! Некультур-рно! Пр-ривет! — надрывался попугай. В ответ с ближайшего дерева зачирикала незнакомая пичуга.
2
К вечеру Андрей едва-едва волочил ноги. Они с Наем облазали и разобрали на корабле все, что только в силах были облазать и разобрать. Вечер разразился внезапно, с духотой, темнотой, таинственными криками и скрипучим пением лиан. Тонкий проводок гипнозащиты огородил возле катера площадку. Посреди площадки пылал костер из загодя собранных местных плодов, похожих на кокосовые орехи. Сквозь
— Мама Нино, а медведи здесь водятся? — спросила Тина, баюкая на руках кукольного робота.
— Нет-нет, девочка. Ни медведи, ни носороги, ни дикие кабаны.
— А слоны?
— И слоны тоже, успокойся.
— А если водятся, они нас растопчут?
— Нет, конечно. Как, интересно, они защиту преодолеют?
— Они такие огромные, а защита такая тоненькая.
— Пусть попробуют! Сунутся — так испугаются, хоботы задерут — и деру!
— По парашютам! — спросонок рявкнул попугай с Микиного плеча.
Тина безмолвно пожевала губами, усваивая то, что услышала. И полезла к Нино подмышку. Пряча грустные глаза, Нино погладила густые Тинкины волосы. Мысленно девушка там, на Тембре: ее отец пал третьей жертвой проклятой «чумы»…
Андрей исподтишка оглядел свой маленький отряд.
О чем-то перешептываются Рене с Кирико.
Мик молча уставился на огонь.
Най читает при свете костра, вдев кристалл в видеобраслет. Изображает бывалого человека! И чужая планета для него пустяк, и костер не в диковину.
— Мама Нино, расскажи сказку! — Готлиб трет кулаками глаза и широко их распахивает, чтоб никто не подумал, будто он хочет спать. Знает нахаленыш — пока тебе рассказывают сказки, в постель не уложат.
— Какую? — неохотно отзывается Нино.
— Про Василису Премудрую и доброго волка.
— «Планету сокровищ»! — хором закричали Рене и Кирико.
— Лучше «Аленький цветочек», — попросила Тина.
— Ладно, будет вам цветочек. Придвигайтесь.
Нино неторопливо повела старую историю про купца, девушку и чудовище.
Андрей не слушал. Ему было не до купцов. И не до чудовищ. Без всяких аленьких цветочков они угодили в историю.
— …Мама, неужели и ты за то, чтобы мне лететь? — допытывался Андрей. Трудно было смотреть на осунувшееся мамино лицо.
Мама на экране закусила губу и несколько раз кивнула.
Андрей не знал, какой еще задать вопрос, не находил аргументов для возражения. Он догадывался, как ей трудно: в Восьмой точке свалились трое, в том числе отец, а она добровольно погребла себя на Второй, откуда сама же и объявила всепланетный карантин. Андрей бы не смог так
— ухаживать за чужим человеком, когда в сотне километров от тебя мается самое тебе близкое, нужное, любимое и — как там еще? — родное существо. Он бы плюнул на запреты — но его самого держат в Лагере, запертом извне силовым колпаком. А теперь вообще эвакуируют на конфетную планету Геокар. В оберточке с надписанным адресом, как почтовую; посылку. Когда он нужен здесь.
— Я нужен здесь! — Андрей невольно повысил голос, ища глазами набухшие глаза матери. Но она отводила взгляд.
— Да? А обо мне ты подумал? Мало мне отца, еще про тебя не хватает услышать! Нет уж, убирайтесь подобру-поздорову подальше!