Где властвует любовь

Куин Джулия

– Зачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня, – бесшабашно отозвался Колин. Он выглядел вполне довольным собой, хотя Пенелопа готова была поспорить на вес свое состояние – довольно солидное благодаря леди Уистлдаун, – что он не собирался делать ей предложение до того момента, пока карета не остановилась перед ее домом.

Пожалуй, даже до того, как оно слетело с его губ.

– Нужно постучать? – спросил Колин.

– Нет…

Он все равно постучал, точнее, забарабанил в дверь.

– Брайерли, – сказала Пенелопа, попытавшись

изобразить улыбку, когда дворецкий открыл дверь.

– Мисс Пенелопа, – промолвил он, затем кивнул Колину: – Мистер Бриджертон.

– Миссис Федерингтон дома? – решительно спросил Колин.

– Да, но…

– Отлично. – Колин протиснулся внутрь, увлекая за собой Пенелопу. – Где она?

– В гостиной, но я должен предупредить вас…

Но Колин уже зашагал по коридору, довольно крепко придерживая Пенелопу за локоть, так что ей ничего не оставалось, как семенить рядом с ним.

– Мистер Бриджертон! – окликнул его дворецкий с паническими нотками в голосе.

Пенелопа обернулась, хотя ее ноги продолжали шагать вперед. Брайерли никогда не паниковал. Ни по какому поводу. Если он считает, что им с Колином не следует входить в гостиную – значит, у него есть на это веские причины.

Может, даже…

О нет.

Пенелопа уперлась ногами в пол, скользя по деревянным половицам, поскольку Колин продолжал тащить ее за собой.

– Колин! – торопливо сказала она. – Колин!

– Что? – спросил он, не замедляя шага.

– Мне кажется… Ах! – Она повалилась лицом вперед, зацепившись за ковер.

Колин ловко подхватил ее и поставил на ноги.

– В чем дело?

Она бросила нервный взгляд на дверь в гостиную. Та была слегка приоткрыта, но если внутри достаточно шумно, оставалась надежда, что никто не слышал их приближения.

– Пенелопа, – нетерпеливо произнес Колин.

– Э-э… – Пожалуй, еще не поздно сбежать. Пенелопа лихорадочно огляделась, хотя решение ее проблем едва ли могло найтись где-нибудь здесь, в коридоре.

– Пенелопа, – сказал Колин, теперь уже раздраженно постукивая ногой, – в чем, к дьяволу, дело?

Пенелопа взглянула на Брайерли, но тот только пожал плечами.

– Думаю, это не самый подходящий момент для разговора с моей матерью.

Он приподнял бровь.

– Надеюсь, ты не собираешься отказать мне?

– Конечно, нет, – поспешно сказала Пенелопа, хотя тот факт, что он собирается делать ей предложение, до сих пор не укладывался в ее голове.

– В таком случае это отличный момент, – заявил он тоном, не располагающим к дальнейшим препирательствам.

– Но…

– Что?

Вторник, тоскливо подумала она. И только что пробил полдень. А это означает…

– Пойдем, – сказал Колин, шагнув вперед, и, прежде чем она успела остановить его, распахнул дверь гостиной.

Когда Колин вступил в гостиную, у него мелькнула мысль, что день – хоть и пошел не так, как он ожидал, поднявшись с постели нынче утром, – оказывается необыкновенно удачным. Мало того что идея жениться на Пенелопе

была в высшей степени разумной, она к тому же была весьма заманчивой, как, свидетельствовала сцена, разыгравшаяся в карете.

Затем, когда он вошел в гостиную, ему показалось, что он попал в наихудший из своих ночных кошмаров.

Потому что мать Пенелопы была не одна. Все до единого Федерингтоны, бывшие и нынешние, собрались там со своими дражайшими половинами.

Это было самое устрашающее собрание людей, какое Колину приходилось видеть. Семья Пенелопы, за исключением Фелисити, к которой он всегда относился с опаской (в самом деле, как можно доверять человеку, который водит дружбу с Гиацинтой?), была…

Колин не смог бы подобрать подходящего слова. Ему не хотелось прибегать к прямым оскорблениям, да и вряд ли существовало определение, способное охарактеризовать это сборище недалеких, чрезвычайно болтливых, назойливых, невыносимо нудных и – учитывая недавнее добавление к семейству в лице Роберта Хаксли – громкоголосых людей.

Поэтому он просто улыбнулся. Своей широкой, дружелюбной и чуточку лукавой улыбкой. Это всегда срабатывало, и сегодняшний день не явился исключением. Федерингтоны заулыбались в ответ и – благодарение Богу – ничего не сказали.

По крайней мере, не сразу.

– Колин, – произнесла миссис Федерингтон с видимым удивлением. – Как мило, что вы доставили Пенелопу домом на нашу семейную встречу.

– Семейную встречу? – переспросил Колик, взглянув на Пенелопу, которая стояла рядом с довольно жалким видом.

– Мы собираемся каждый вторник. – Она слабо улыбнулась. – Разве я не упоминала об этом?

– Нет, – ответил он, хоть и было очевидно, что вопрос задан исключительно ради аудитории. – Нет, не упоминала.

– Бриджертон! – протрубил Роберт Хаксли, который был женат на старшей сестре Пенелопы, Пруденс.

– Хаксли, – отозвался Колин, украдкой шагнув назад из опасения за свои барабанные перепонки. Не дай Бог, если шурин Пенелопы решит покинуть свое место у окна.

К счастью, Хаксли остался там, где был, зато другой шурин Пенелопы, добродушный, но пустоголовый Найджел Бербрук пересек комнату, поприветствовав Колина сердечным шлепком по спине.

– Не ожидал увидеть вас здесь, старина, – радостно сказал он.

– Я и сам не ожидал, – пробормотал Колин.

– В конце концов, это семейный сбор, – продолжил Бербрук, – а вы не член семьи. Во всяком случае, не этой.

– Пока нет, – обронил Колин, покосившись на Пенелопу. Она залилась румянцем.

Он перевел взгляд на леди Федерингтон и обнаружил, что та на грани обморока от волнения. Колин чуть не застонал. Его реплика относительно возможного присоединения к семье не предназначалась для ее ушей. Он предпочел бы сохранить этот секрет до того момента, когда попросит руки Пенелопы. Если ее мать узнает о его намерениях раньше времени, она постарается представить ситуацию таким образом, будто она сама устроила этот брак.