Где воскресают бабочки
Шрифт:
– А она что здесь делает?
Элина невольно отшатывается от той ненависти, неприкрытой и жесткой, которая звучит в его голосе. Но заставляет себя распрямить плечи:
– Здравствуй, Максимилиан.
ГЛАВА 7. НЕ ЗОВИ МЕНЯ ПО ИМЕНИ
– Сейчас не время для старых обид.
Владлен отодвигает друга в сторону и проходит в квартиру. Элина неохотно следует за ним, хотя внутренне сжимается под взглядом Максимилиана. В отличие от Владлена время его не пощадило. Сливочный ежик
А ведь они были друзьями… Максимилиан был правой рукой Владлена, помогал ему снимать ролики для ютуб-канала. Он – единственный не плел интриги за ее спиной.
На лаконично обставленной кухне бардак, старательно прикрытый наскоро наведенной чистотой. Однако раковина завалена грязной посудой, на белом столе растерты темные круги от кружек. Пол явно давно не мыт, хотя недавно подметался. Типичная холостяцкая кухня мужчины, который привык жить в хаосе, приправленная запахом застоявшейся воды в трубопроводе.
– Почему-то я так и думал, что после исчезновения Георгия, ты привезешь ее. Тем более она звонила утром, – цедит Макс и падает на стул. Его взгляд стопорится на Маргарите и моментально теплеет. – Марго, привет. Стала настоящей красоткой, – на секунду в улыбке и мимике проскальзывает прежний Максимилиан.
– Спасибо. А вот ты отрастил волосы, – она неуверенно улыбается в ответ.
– Они сами отрасли. Меня не спрашивали, – и снова Максимилиан смотрит на Элину, а с его лица стираются эмоции.
– Не думал, что у тебя возникнут проблемы с Элиной, – замечает Владлен и брезгливо оглядывает кухню. Достает с полки единственный чистый стакан и наливает воды. В холодильнике низ заставлен пивом, а на верхней полке лежит батон колбасы и заплесневелый сыр. – Прекрасно. Ты питаешься дрожжами, – фыркает он и захлопывает дверцу.
– Замечательная диета. Минус три килограмма за день, – отрывисто бросает Макс, но его ироничный юмор не вяжется с холодом в глазах.
Элина скрещивает руки на груди и не отводит от него взгляда:
– Не правда ли, легче жить, когда есть кого обвинить в своих ошибках?
– Моих ошибках?!
Максимилиан вскакивает на ноги и скрипящий стул испуганно опрокидывается назад.
– А чьих? От тебя ушла любимая женщина, а виновата я.
– Ты была ее лучшей подругой, Элина! И даже не удосужилась приехать на похороны ее родителей! Единственный разговор по скайпу и все? Думаешь, этого достаточно, чтобы помочь?
Элина стискивает зубы и впивается взглядом в серую плитку на полу. Вернуться? Вернуться, вернуться…
От этого слова хочется кричать и лезть на стену.
– Макс, ты несправедлив, – Марго хмурится и кладет ладонь на плечо Элины. – Ты же сам знаешь, что Регина стала просто невменяемой.
– Снова пафосные речи, Маргарита. Ты в них, как рыба в воде, – фыркает Макс и криво ухмыляется.
Элина глубоко вздыхает, но удержать себя в руках все сложнее. Она была не готова к такому отношению. Она не знала, не хотела верить…
– Я не убивала ее родителей. Не из-за меня она лишилась твоего ребенка. А когда я пересилила себя и приехала в Москву, Регина уже исчезла!
Элина не узнает свой голос. Надломленный, дрожащий, готовый вот-вот сорваться на крик.
– Пересилила себя? Как громко сказано.
– А ты думаешь, мне хотелось возвращаться в город, где живет убийца моей сестры?
На кухне повисает тишина.
– И я сейчас здесь не для того, чтобы выяснять, кто виноват в том, что Регина решила начать новую жизнь без тебя, Максимилиан. И не потому, что в мою квартиру утром ворвался Владимир-Георгий. Регина исчезла, вот что главное. И если вы не собираетесь помогать ее искать, так и скажите сразу.
– Регина… исчезла? – срывающимся голосом спрашивает Макс.
– Да. А вот почему? Нам стоит спросить у Владлена.
И Элина переводит пристальный взгляд на Бессонова.
***
Несколько дней назад…
Ева осторожно ступает по вымытой до блеска белой плитке и постоянно протирает вспотевшие ладони о черную юбку, которая плотно обтягивает бедра. Душа уходит в пятки, а воспоминания панически мечутся вокруг. Похожие стены, похожие коридоры…
Впереди нее семенит низкорослая медсестра в чепчике и светло-голубой форме. Она быстро переставляет пухлые ноги в белых балетках и в полной тишине ведет Еву по путанным коридорам лечебницы.
Вип-отделение частной клиники "Исцеление" поражает до глубины души. Особняк спокойного голубого цвета в гуще зеленых деревьях за высокими чугунными воротами раньше явно принадлежал русской аристократической семье. А теперь здесь держат богатых и душевнобольных. А некоторые из них еще и весьма опасны. Неконтролируемые мурашки проносятся по телу, и Ева в очередной раз протирает руки.
Она лежала в иной лечебнице. Там постоянно воняло хлоркой, а медсестры порой пренебрегали своими обязанностями. Главврач считал Еву симулянткой и даже не пытался ее лечить. Она до сих пор помнит страх, который преследовал днем и ночью. И мысли, мысли, вечные мысли, что она сходит с ума. А теперь Ева узнала, что в этом виноват ее бывший возлюбленный. Бессонов…
– … Владимир ожидает вас в этой палате, – впервые за все время произносит медсестра и останавливается возле крепкой железной двери, выкрашенной под дерево. – Он в смирительной рубашке и числится в списке спокойных гостей нашей клиники, так что можете не бояться. Я буду за дверью. Если что зовите, – голос у женщины мягкий, но монотонный, словно она произносит уже заученную речь, и из раза в раз ничего не меняется.