Где живет Пит

Гриммс Стэнли Дж.

– А вы тогда скажите, чтобы шел к черту.

– Ну, нет. Так нельзя.

– А вам, док? – спросил он напряженно. Его глаза при этом превратились в щелки, точно он изучал ее. – Вам нравится Джим Моррисон?

– Спрашиваешь, нравится ли мне Джим Моррисон? Или лучше сказать: давай, детка, зажги мой огонь, – процитировала Роуз строчку популярной песни.

– О-о-о! Д-а-а-а! – радостно вытянул он. – Вот это я понимаю, док! – Джон снова стал прежним весельчаком и лукаво подмигнул Роуз.

– Бьюсь об заклад, вы

отлично танцуете.

Тут он не ошибся.

– Так и есть. – сказала Роуз. – Я и вправду прекрасно танцую. А ты, Джон?

– Хуже и быть не может. Но все равно страсть как люблю. Особенно если наберусь. Тут уж выплясываю все эти дурацкие буги-вуги и прочую муть.

Он встрепенулся.

– Нет, ну серьезно? Как вам тут сидится, а док? На улице такая жара, что будь моя воля, я бы давно загорал в Григс Парке. Вы хоть раз бывали там?

– Не приходилось, – ответила Роуз.

– Зря, – сказал Джонатан и почесал за ухом. – Отличное место. – Он мечтательно запрокинул голову, уставившись в потолок.

– Я там пару раз зависал… хотя, даже не пару, а раз пять, не меньше! Летом народу тьма… в основном местные. Жарят мясо, потягивают пиво, знаете… по-семейному.

– Джон? – позвала Роуз, отрывая его от приятных воспоминаний.

– Да, док?

– Пожалуйста, сядь.

Джон пожал плечами. – Почему нет?

Роуз Грейсон указала Джону на обшитый мягкими подушками стул и проследила за тем, как он садился.

Прежде чем приземлиться, Джон внимательно осмотрел мебель, затем прощупал руками каждый миллиметр и уж после, аккуратно опустился, вытягивая вперед ноги.

– Неплохо. – произнес он и поерзал на стуле. – Даже слишком хорошо. Скажите, док, скольким психам вроде меня пришлось здесь сидеть?

– Ни одному, – ответила Роуз. – Я не имею дело с психами.

– А с кем имеете? Как вы нас называете? Душевнобольные? Шизики? Или может идиоты?

– Ну что ты такое говоришь, Джон? Ко мне приходят обычные ребята, иногда сами, а иногда… по совету других людей. И не один из них еще не оказался, как ты сказал, идиотом. А ты уж точно не такой.

– Да ну? – спросил недоверчиво Джон и глаза его сверкнули. – Вы же обо мне ни шиша не знаете?

– Не совсем, – проговорила мягко Роуз. – Ты помнишь, кто тебя сюда прислал?

– Конечно, док. Прокурор Браун. Славный малый. По-настоящему славный. Будь он сейчас здесь, я с радостью бы пожал ему руку.

– Я передам твои слова.

– Правда?

– Конечно!

Джон замешкался. – Тогда… тогда передайте ему вот еще что. Скажите ему, чтобы смазал дверцу в своем Плимуте, скрипит так, что мороз по коже. Или пусть заскочит в автомастерскую на Западной Рич-Стрит. Я торчу там с раннего утра и до поздней ночи.

Роуз улыбнулась. – Обязательно передам. Ну так все-таки? Кем ты себя считаешь, Джон?

Джон Рейд почесал второе ухо.

– Знаете, док… я

тут еще вспомнил, что в Плимуте мистера Брауна сломался стеклоподъемник. Может, и его стоит починить?

– Не уходи от темы, Джон.

– Ладно. – согласился парень, виновато улыбаясь. – Вы меня поймали. Честно говоря, я не особо разбираюсь в таких делах, док. Я имею ввиду все эти штучки-дрючки, в стиле понять свое предназначение и тому подобное.

Он глянул в окно.

– Ведь и для меня, и для вас солнце светит одинаково, так? Оно не спрашивает, что плохого или хорошего я сегодня сделал.

– Но есть люди, которые хотят узнать тебя лучше, Джон. Понять, кто ты такой?

Джон посмеялся.

– Не смешите меня, док.

Он ловко крутанул бейсболку на пальце и продолжил:

– Людям плевать. Они будут наблюдать как ты умираешь, точно с таким же выражением лица, как если бы разглядывали картину. С легким любопытством.

– Это чьи слова? – спросила Роуз.

– В каком смысле?

– Где ты их услышал? Может, из какой-нибудь книги?

– Нигде, – ответил Джон. – Сам только что придумал.

Роуз всегда удивляло, насколько сложным может быть внутренний мир, с виду простого человека.

– Это ты здорово сказал. Но все равно, не прав, Джон. Вернее, я хочу сказать, что есть еще люди, которые готовы в тебя поверить.

– Вы о мистере Брауне?

– Да, о нем. Ему с большим трудом удалось убедить судью не назначать тебе тюремный срок, а я еще ни разу не видела, чтобы прокурор вдруг стал защищать подсудимого. За это ему могло хорошенько достаться. Даже твой адвокат… даже он, не верил, что это возможно.

Джон задумался.

– Все эти бесплатные адвокаты, сплошная липа.

– Знаю, – ответила Роуз. – Хочешь содовой?

Тот кивнул.

Роуз достала из холодильника баночку Маунтин Дью и протянула Джону.

Тот приложил ее к виску и с наслаждением закрыл глаза.

– Знаете, док, – проговорил он. – Я все понимаю. Штраф в тысячу баксов, триста часов исправительных работ и походы к вам, это просто подарок, в сравнении с тем, чтобы целый год просидеть в какой-нибудь дурацкой исправительной колонии. Но, что, если мистер Браун ошибся насчет меня? Что, если я и вправду плохой парень?

– Поэтому ты и здесь, Джон. Чтобы во всем разобраться.

– Вы же не станете вскрывать мне череп, док? – пошутил Джон. – Сразу говорю, мозгов вы там не найдете.

– Все будет хорошо, – ответила Роуз. – Ты не против, если я запишу наш разговор на диктофон? Я веду кое-какие исследования и твой опыт мне бы очень в этом помог.

– Валяйте, док. Только вряд ли я сгожусь хоть на что-то.

В ответ, Роуз нажала на кнопку записи.

Джон нахмурился.

– Можешь не беспокоиться, – заверила его Роуз, – Как только со всем разберемся, я сразу же уничтожу запись.