Гедеон
Шрифт:
Аманда впервые видела его таким беззащитным, и это потрясло ее до глубины души.
— Поверь, — продолжил Карл, — я знаю, как ты рискуешь, пряча меня у себя. Я не имею права сваливаться тебе как снег на голову. И я бы понял, если бы ты сказала «нет». Даже если ты сейчас меня выставишь, я пойму.
— Я вовсе не собираюсь тебя прогонять, — мягко произнесла девушка. Затем вновь собралась с силами. Сейчас не время для сантиментов. — Только тебе пора наконец объяснить мне, что происходит.
Карл провел рукой по волосам и закрыл глаза. На миг Аманде показалось, что он отключился. Затем его глаза открылись, и в этот
— Да я сам ни хрена не понимаю!
Аманда налила свежей воды в кофеварку и стояла, наблюдая, как капает кофе. Ей было тяжело видеть Карла таким. Сейчас он напоминал дикого зверя, который угодил в ловушку, возможно смертельную.
— Послушай, но если ты не совершил…
— Если? — Он уставился на нее в упор. — Что значит — если?
— Почему ты не обратился в полицию?
Поначалу Карл ничего не ответил. Затем на какую-то долю секунды его губы тронула легкая усмешка, и вдруг он расхохотался. Потом встал, начал мерить комнату шагами и рассказывать. Его словно прорвало, он говорил, захлебываясь, и, чтобы понять его, Аманда то время от времени останавливала его, то заставляла повторить сказанное, а иногда ей приходилось уточнять кое-какие детали.
Карл поведал ей о том, как встретился с Мэгги Петерсон в ее квартире и узнал о «Гедеоне». Рассказал о чеке, который получил от редактора. Он рассказал о Гарри Вагнере, о дневниках и всех других материалах, которыми тот его снабжал. О том, что книга, которую он писал, вдруг показалась ему чересчур странной. О ее собственном телефонном звонке, когда она сообщила ему о смерти Мэгги. О Бартоломью и о том, что кто-то вломился в его квартиру и устроил там разгром, о сержанте О'Рурк и о том копе, Пэйтоне, который хотел его застрелить. Карл рассказал о том, как нашел Тонни, и о том, как бежал, скрываясь от полиции. Прошли всего лишь сутки с тех пор, как его мир перевернулся, но у Карла было чувство, что он в бегах уже всю жизнь.
Когда Грэнвилл умолк, Аманда зажгла сигарету. Замерла, ожидая, что Карл, как обычно, отпустит язвительное замечание, но ему было не до того.
— А что произошло потом? — тихо спросила девушка. — Куда ты направился?
— В Гарлем. Решил, что там меня искать не будут. Какому белому придет в голову прятаться в районе для черных, правда? Оттуда поймал тачку. Такси без лицензии. Ни разрешения, ни лишних вопросов. Добрался до железнодорожной станции в Ньюарке. Там останавливается ночной поезд из Бостона до Вашингтона, и мне пришлось сидеть в кабинке туалета до его прибытия.
«Теперь понятно, откуда идет этот запах!» — подумала Аманда.
— Поезд останавливается в Ньюарке в девять минут четвертого утра, если тебе интересно. Заплатил за билет прямо в поезде — побоялся стоять в очереди в кассу. Отдал наличные, ведь я не могу пользоваться кредиткой — меня смогут по ней отследить. Хорошо, что раньше успел снять немного денег, прямо по наитию. — Карл застенчиво улыбнулся, пожал плечами и продолжил: — Так что, по крайней мере, не придется просить у тебя взаймы.
Грэнвилл опять глубоко вдохнул, он уже почти пришел в себя.
— Поезд прибыл на вокзал Юнион-стейшн [6] около восьми утра. Оттуда я тебе и позвонил.
— В поезде тебя никто
— Не думаю. Я был в темных очках и бейсболке.
Карл показал на яркую кепку с логотипом баскетбольной команды «Нью-Джерси метс» и огромные очки, лежавшие на старом дубовом обеденном столе, который Аманда отыскала в долине Шенандоа, во время одной из своих одиноких вылазок на выходные.
— Я стащил их из магазинчика на станции. После того как мы поговорили, я пошел в подземку и поехал…
6
Юнион-стейшн, вокзал в Вашингтоне, вблизи Капитолия. Единственный железнодорожный вокзал в столице США; славится огромными размерами.
— Метро, — поправила Аманда, оставаясь редактором.
— Что?
— Здесь не говорят «подземка». Только «метро».
— Ладно, пусть так. Я не стал брать такси, чтобы не рисковать. Не хотел, чтобы кто-нибудь потом вспомнил, что привез меня сюда.
Кофе был готов, и Аманда налила себе и Карлу. Тот прихлебывал кофе, крепко обхватив чашку ладонями. Выглядел он получше, лицо уже не казалось таким серым. По-видимому, еда помогла и разговор тоже.
— Удивительнее всего, — произнес Грэнвилл, задумчиво покачав головой, — что им удалось представить меня серийным убийцей, создать этакую злобную, психически ненормальную версию меня самого. Мои дерьмовые взаимоотношения с отцом. Навязчивое желание стать писателем. Просто бред какой-то, все вывернули наизнанку и исказили, теперь эта чушь во всех газетах, в теленовостях, в Интернете…
— И следовательно, это правда.
Карл с несчастным видом кивнул.
— Когда я это читаю или слышу, мне самому кажется, что я не знаю, где правда, а где ложь. А что тогда говорить о других?
Неожиданно он выпрямился, резко поднял голову и пристально посмотрел на Аманду.
— Они уже обращались к тебе?
— Ты о ком?
— О полиции. ФБР.
Аманда почувствовала, как ее охватывает ужас.
— Нет, пока нет.
— Скоро обратятся. Про наши отношения знают многие. Так что я не смогу здесь долго отсиживаться. Нельзя останавливаться.
Он опять посмотрел на нее и сердито потряс головой.
— Не надо было вообще к тебе приезжать, — сказал Карл, а затем тяжело привалился к спинке стула. — Мне просто хотелось… — Он поднял руку, провел по заросшему щетиной лицу, кулаком потер опухшие глаза. — Я так устал…
— Здесь тебя никто не найдет, — успокоила его Аманда. — Со мной ты в безопасности.
Ей еще многое хотелось узнать. Вот только время было не совсем подходящим. Карлу требовался сон.
— Может, примешь душ и отдохнешь? Я постелю тебе в комнате для гостей. Чистые полотенца в шкафу для белья. Думаю, у меня даже есть во что тебе переодеться.
Аманда снова смущенно засуетилась. На кухне, на самом дне ящика с ветошью, лежали его старые серые спортивные штаны, изрядно потрепанные. А одна из футболок, мягкая, голубая с белым, хлопчатобумажная тренировочная майка с надписью «Нью-Йорк джайантс», висела в платяном шкафу в спальне.
Когда Аманда принесла одежду, Карл с подозрением посмотрел на футболку.
— А я думал, ее потеряли в прачечной. К тебе-то она как попала?
— Я ее стащила, — призналась девушка. — Эта майка на мне всегда смотрелась лучше.