Геката. Умереть, чтобы жить

Альте Марина

– Безнадежная девка, с комплексом скептицизма,- отозвалась недовольная Лиза, и вдруг вся компания замолчала, услышав на улицы треск сломавшейся ветки.

20

Эмили упала, повалив за собой сухое дерево, и из глаз вырвались слезы. Колени были разодраны в кровь, старые корни беспощадно разорвали джинсы и расцарапали тонкую кожу. Боль в руке заметно уменьшилась, но колени заставляли прочувствовать все сполна.

Воздух, пропитанный старыми могилами, холодил и ужасал. Эмили стерла мокрый след от слез с лица и, впиваясь ногтями во влажную

землю, вновь поднялась на ноги. Следы на руке стали глубокими, как язвы или даже сильные ожоги. Она оторвала край сорочки и плотно обмотала ею ладонь, но жжение от того не ушло, но теперь она могла хотя бы концентрироваться на цели, а не на уродливых опухших пятнах.

Она оглянулась по сторонам, в пару десятков метрах по левую руку притаилось старое кладбище. Тропинок нигде не было, оттого что местные жители давно утеряли связь с похороненными здесь людьми. Все могилы превратились в холмики заросшие папоротником и крапивой. Старые деревянные кресты все как один покосились и почернели от влаги и плесени.

Эмили пригляделась и увидела вдали, через кладбище тонкий, чуть проглядывающийся свет.

Боль свела руку судорогой, и Эмили взвыла, сильно сжимая рот здоровой рукой. Это заставило ее снова двинуться в путь.

Пахло здесь омерзительно. Жутко каркала за спиной ворона. Ее громкое карканье слышно было за сто километров, а Эмили оно просто оглушало.

Но лучше уж карканье, чем навязчивый голос, который требовал найти Дмитрия!- подумала она и снова перешла на бег.

Трава больно шлепала ее по ссадинам на коленях, но она старалась не обращать на это внимание. Маячащий за тонкой осиновой рощей огонек был ее конкретной целью. Вскоре она увидела очертания дома, ветхого, с прогнувшийся крышей и старым, покосившимся крыльцом.

Она ни на секунду не сомневалась, Дмитрий был внутри.

Перебирая через холм поваленных деревьев, Эмили соскользнула и снова оказалась на земле. Под ней хрустнули старые ветки, черные и сгнившие. Запахло мокротой и влажной трухой. Она поднялась на руках и отдышалась. Боль душила, слезы жались в глазах, затмевая все вокруг.

Несколько капель медленно упали на ее плечо. Девушка заглотила болезненный ком и посмотрела на грозное небо, покрытое хмурыми тучами и в ту же секунду быстрые капли холодной влаги порыли ее лицо.

Пару дней назад она даже и представить себя не могла, до чего может довести ее простая клятва, данная обезумевшей старухи, а теперь сидела среди могил и глотала отчаянье и боль, которую невозможно было стерпеть.

Грязная, заляпанная черной древесной трухой, с оборванными коленками и зияющими ранами на руке, которые обезумевши, пылают, как будь-то бы, руку погрузили в кислоту.

Она сморщилась, издавая тихий визг, прижимая к груди, обмотанную клочком сорочки руку, и вдруг почувствовала, что до локтя пробежала теплая струйка. Когда она заставила себя встать, то вся повязка промокла насквозь и одежда Эмили в некоторых местах окропилась ее кровью.

Смешиваясь с холодным

проливным дождем кровь, капала на кроссовки, растекаясь по белым кроям розовыми кляксами.

– Господи!- застонала она себе под нос, но, ей показалось, что даже он бессилен против чар злой ведьмы Милы.

Буквально на минуту боль утихла, давая Эмили возможность осмотреться.

По небу разнеслась гроза, угрожающе сверкнув в черном небе, и дождь принялся поливать с удвоенной силой, скрывая за своей мокрой стеной видимость дальше десяти метров.

Она медленно поднялась на ноги, прикованная взглядом к старой хибаре, на самой кромке кладбища, всего в метрах двадцати от нее.

Покосившаяся от старости постройка была ветхой и унылой. Деревянные стены из плоского бруса стали пугающе черными. Вблизи этот дом казался еще более ветхим, а от вида крыши с обломленным шифером Эмили одолевали сомнения.

Стоит ли заходить в здание, которое может рухнуть в любую минуту?

Ржавая, покосившаяся оградка, металлические прутья которой заросли кладбищенской травой, была открыта, и в маленьком окошке с пыльным стеклом горел приглушенный трепыхающийся свет. Эмили вздрогнула, когда в окошке появилось лицо Макса.

Девушка часто дышала, ей казалось сейчас все прекратиться. Перед глазами плыли деревья.

Может это то же эффект заклинания?- подумала Эмили и увидела как из хибары выбегает Дима, следом Влад, Максимка и Рита.

Наконец едкое жжение прекратилось, и Эмили только сейчас могла оценить всю ситуацию в целом.

Ее одежда промокла насквозь. С волос на лицо струились холодные капли, смывая слезы. Кусок сорочки обмотан на руке и уже давно пропитался кровью, грязные, запачканные травой и трухой джинсы с порванными и окровавленными коленями.

– Эмили!- Дмитрий с взглядом полным тревоги и страха оказался возле нее,- Эмили, ты слышишь меня?

Измученная болью она не ответила.

Он пытается дотронуться до нее, но не видит живого места и гудит от ярости, сжимая плотно зубы.

– Как она?- раздается, не менее испуганны голос Влада где-то совсем неподалеку, но Эмили его не видит.

Она медленно вскидывает на Дмитрия взгляд, пытаясь собрать мысли воедино, но перед ее глазами пляшут миллионы сверчков, заставляющие все вокруг расплываться. Тяжелые капли тарабанят по ее голове. За шумом дождя голос Дмитрия слышится на редкость удивительным.

– Сейчас... сечас я все исправлю,- он берет ее лицо в ладони и говорит тихо и вкрадчиво.

Теплое дыхание Дмитрия она ощущает на своем лице, щеках и губах, и трясется от холода и жути.

Дмитрий аккуратно берет ее на руки и бежит в дом.

Там оказалось очень сухо и тепло и Эмили даже рада, что попала внутрь. Ее нижняя челюсть вибрирует, ударяясь о верхние зубы и это клацанье громче стука дождевых капель по шиферу крыши.

– Боже, что с ней?- недоумевает Лиза.

– Это точно Мила?- недоверчиво восклицает рыжеволосый мальчик.