Гектор и секреты любви
Шрифт:
Они переходили из зала в зал, Вайла нежно держала его за руку, и они вместе рассматривали картины и статуи с названиями вроде «Бабочка в поисках нектара», или «Расколем скалу, чтобы забил источник», или же «Блуждающая птица находит дорогу в лесу». Ведь великая китайская цивилизация умеет увидеть поэзию во всем. Гектор даже помнил, как один из больших китайских начальников начал широкое движение под названием «Пусть расцветают сто цветов», которое правильнее было бы назвать «Да падут все головы, которые возвысятся над заданным уровнем».
Он не мог поделиться своими соображениями с Вайлой, а она была не в состоянии понять ни одну из надписей, сделанных по-китайски
Вайла захихикала, прикрыв рот ладошкой, когда увидела первые экспонаты, следующие уже рассматривала с интересом, но вскоре стало ясно, что она заскучала и заслоняет рот уже для того, чтобы зевнуть. Гектор вспомнил, что есть одно небольшое различие между мужчинами и женщинами. Первые, и он в данный момент не был исключением, всегда немного возбуждаются при виде занятий любовью, тогда как для большинства женщин таких сцен обычно недостаточно, чтобы привести их в соответствующее состояние. За исключением некоторых, чей номер телефона мы не намерены вам сообщать.
Они подошли к витринам с множеством предметов, вырезанных из слоновой кости. На первый взгляд можно было подумать, что это ювелирные украшения, однако на самом деле это были разные аксессуары и инструменты, предназначенные для того, чтобы компенсировать отсутствие господина рядом с госпожой или увеличить возможности господина по удовлетворению желаний госпожи. И это доказывает, что китайцам еще в древние времена не были чужды определенные феминистские устремления. Вайла застыла перед этими предметами, потом повернулась к Гектору, приложила ладони ковшиком к ушам и закачала головой справа налево. Она изображала слона, то есть понимала, из чего сделаны эти предметы, потому что в ее стране по-прежнему немало слонов и даже на дороге часто приходится обгонять не колонну грузовиков, а вереницу слонов, что менее опасно, так как хороший слон никогда не станет без предупреждения перестраиваться в другой ряд.
Посетители рядом с ними тоже хихикали, рассматривая экспонаты, и это заставило Гектора задуматься вот о чем. Почему практически у всех и каждого вызывает смех действие, которое так часто приводит людей в отчаяние, если они не могут выполнить его с тем, с кем хочется, или столько раз, сколько хочется. Вот и здесь, подходя к выставленным произведениям, и китайцы, и европейцы, и американцы, и люди неопознанной национальной принадлежности посмеивались или ухмылялись при виде «Голодной лошади, галопом скачущей к кормушке» или «Обессиленных драконов, прерывающих битву».
Наверняка потому, что любовь — это чувство, которое сам человек переживает глубоко внутри. Но когда вы видите других людей, возбужденных любовью и столь же далеких от доводов разума, как животные или дети, вас это смешит, — точно так же, как вид животных или детей, не умеющих скрывать свои желания и маскировать их хорошими манерами, которые для того и придуманы. Ведь любовь и хорошие манеры далеко не всегда совместимы, если вы понимаете, о чем речь.
Гектор остановился перед картиной под названием «Длинношеий баклан брызжет пеной», а что на ней изображено, вы и сами легко догадаетесь.
Но вот что странно: эта очень маленькая картина отличалась по стилю от остальных, а ее рама казалась более старой, чем рисунок. Под изумленным взглядом Вайлы Гектор перевернул картину и увидел наклейку с номером, выведенным изящным почерком: 316 715 9243.
Судя по всему, профессор Корморан отлично развлекался.
Гектор и Вайла идут в зоопарк
Гектор и Вайла пришли в Шанхайский зоопарк на встречу, назначенную профессором Кормораном, которому Гектор позвонил по номеру на обороте картины. Там они увидели машины местных телеканалов и изрядное количество людей, а когда в Китае видишь изрядное количество людей, через несколько минут их становится совсем много.
Они подошли поближе. Несколько групп телевизионщиков снимали двух панд, забавных медвежат с черными очками вокруг глаз.
Нежно обнявшись, панды стояли на островке, сооруженном специально для них, и время от времени поглядывали на глазеющую толпу и на снимающие их камеры, но им явно было на всех наплевать, и они снова и снова начинали ласково облизывать друг другу мордочки.
Это выглядело очень мило, но Гектор не мог взять в толк, откуда такой ажиотаж. В любом случае сцена ужасно нравилась Вайле, которая растроганно вскрикивала, глядя на панд, и наверняка вырабатывала окситоцин, сама того не подозревая.
В конце концов Гектору удалось найти двух молодых китайцев, говоривших по-английски. Они объяснили, что уже несколько месяцев сотрудники зоопарка старались подтолкнуть эту пару к производству потомства. Однако Хи, панда-самец, не проявлял никакого интереса к Ха, панде-даме. Более того, если та пыталась привлечь его внимание, он бил ее лапой, и в результате все заподозрили, что Хи не хочет признаваться в своих наклонностях, но в действительности он — сами знаете кто. А в последние два дня Хи выглядит страстно влюбленным и не только оказал Ха честь несколько раз подряд, но и продолжает безостановочно расточать ей ласки, притом что любовь у панд обычно выглядит, как «привет — пока», причем все заканчивается очень быстро, после чего оба партнера разбегаются по своим делам. Вот почему это такое важное событие для панд. И для всего Китая тоже, потому что панда — талисман страны и ее руководители даже намерены в скором времени выступить с заявлениями по поводу Хи и Ха, поскольку их неожиданно расцветшая любовь рассматривается как очень благоприятное предзнаменование для страны и подтверждение правильности выбранного политического курса. Тут оба студента начали ухмыляться, и стало ясно, что они неблагонадежны и наверняка избалованы, потому что являются единственными детьми в семье.
— Итак, дорогой друг, что вы об этом думаете?
Гектор обернулся и увидел, естественно, профессора Корморана в отличной форме. Его сопровождала молодая женщина, похожая на Вайлу и тоже в платье из гостиничного бутика. Вайла и Нот издали крики радости и бросились друг другу в объятия, после чего начали оживленно болтать, время от времени хихикая, в то время как профессор Корморан и Гектор обсуждали серьезные вещи. Гектор заметил, что профессор опирается на трость, и очень удивился, потому что раньше не замечал за ним хромоты.
— Не говорите, что панды — ваша работа, — начал Гектор.
— А чья же! — воскликнул профессор. — Те же препараты, что пили мы. Я только изменил дозы для самца.
— Но как вам удалось?
— Самое трудное было сделать так, чтобы они выпили практически одновременно. Нужно было подсунуть им лекарства под нос, и я придумал способ, — ответил профессор, постукивая тростью и подмигивая Гектору.
Гектора осенило: бамбуковая трость профессора Корморана — на самом деле сарбакан, духовая трубка.