Гектор и секреты любви

Лелорд Франсуа

Из-за этого постскриптума Гектор решил пригласить Жан-Марселя, что пришлось как нельзя кстати, поскольку у того были дела в стране кхмеров. (Возможно, вы давно уже хотите спросить, почему мы не называем ее Камбоджей. Но все дело в том, что у нас тут — сказка, а в сказках страны не имеют имен, за исключением тысячелетних империй вроде Китая, которые вызывают всеобщий интерес.)

Гектор не мог уснуть, так как все время думал о Кларе. Он переходил от одной из трех составляющих любви (острой потребности, вины и гнева) к другой, потом переживал все три одновременно. Острую потребность он утолял, глядя на Вайлу, вину успокаивал мыслями

о Гюнтере, а гнев подавлял, вспоминая Клару и собственные давние ошибки. И заливал все бокалами изысканного шампанского, чтобы охладить эту адскую смесь. Он ощущал присутствие и других составляющих, которые слегка пугали его и одновременно радовали: теперь он сможет написать несколько великолепных и наверняка бессмертных страниц, и влюбленные будут читать и перечитывать их, когда он сам обратится в прах.

Гюнтер любит Клару

Пришла очередь Гюнтера испытать острую потребность и гнев, дожидаясь возвращения Клары. (А как с чувством вины, спросите вы. А вот никак. Гюнтер понимал, что такое долг — по отношению к семье, близким и друзьям. Он стремился избежать неприятностей — со стороны акционеров и налоговых органов. Но чувство вины было не по его части.)

Кроме того, Гюнтер опасался, как бы Клара не призналась Гектору в их связи, ведь тогда мотивация последнего в поисках профессора Корморана может изрядно ослабеть и его проектам будет нанесен ущерб.

Чем он там занимается, спрашивал себя Гюнтер, изучая неожиданно солидные траты Гектора. Данные о суммах, снятых с врученной ему кредитной карточки, позволяли отслеживать перемещения Гектора, которые проверялись и подтверждались другими источниками. Эти расходы нервировали Гюнтера, причем не из-за сумм как таковых, выглядевших пустяковыми по сравнению с теми, которыми он обычно ворочал, а из-за их непредвиденности. Ведь Гюнтер очень любил всегда все предвидеть и контролировать. Но, несмотря на свое мимолетное раздражение, Гюнтер никогда не терял из виду те огромные прибыли, которые принесет лекарство, позволяющее людям влюбляться по собственному желанию.

Постоянные размышления о деле приносили Гюнтеру и дополнительную пользу: они частично избавляли его от страданий, вызываемых мыслями о Кларе. Гюнтер был вынужден с печалью констатировать: стоило ему впервые в жизни по-настоящему влюбиться, как тут же последовало наказание. До сих пор все его авантюры и связи служили полезным развлечением, помогая легче переносить горести неудавшейся семейной жизни. Несмотря ни на что, Гюнтер любил свою жену. Профессор Корморан сказал бы, что тут задействована главным образом привязанность к матери своей дочери, а также некоторое чувство долга. Ведь Гюнтер происходит из традиционной семьи, а в них мужчины не всегда хранят верность супругам, но никогда не уходят от них, никогда. Какой ужас, скажут некоторые дамы, какое лицемерие, вот она, безграничная мужская подлость. Но если бы Гюнтер бросил семью и ушел к одной из своих очаровательных любовниц, разве вы сочли бы это красивым и мужественным актом? Видите, насколько сложное чувство любовь. Конечно, лучше бы Гюнтер оставался верен жене. Но тогда история стала бы менее интересной. К тому же большого начальника, хранящего абсолютную верность супруге, найти, конечно, можно, однако поиски займут много времени.

В распечатках Гекторовой кредитной карты Гюнтер заметил очень большую сумму, заплаченную за услуги азиатской авиакомпании,

которая славилась комфортабельностью своих перелетов. Он что, путешествует с семьей? — недоумевал Гюнтер. Еще больше его раздражал тот факт, что, согласно политике контроля за расходами, даже высшее руководство фирмы имело право путешествовать бизнес-классом, но никак не первым. Тогда как Гектор не только сам летел первым классом, но и пригласил кого-то составить ему компанию.

Личный мобильник Гюнтера подал голос. Это была Клара.

— Ты звонишь из Шанхая?

— Из аэропорта.

— Ты его видела?

— Да.

— Ты ему рассказала о нас?

— Это допрос?

Как и Гектор, Гюнтер почувствовал, что идет не по тому пути. Такая уж привычка у мужчин — задавать излишне прямые вопросы и интересоваться голыми фактами, тогда как женщины полагают, что истина часто находится вне области фактов.

— Извини, — пошел он на попятный, — я просто волнуюсь, когда ты далеко от меня. Я очень по тебе скучаю.

— Я тоже по тебе соскучилась, — ответила Клара.

Они продолжали обмениваться нежными словами, однако Гюнтер чувствовал, что Клара взволнована, потому что она говорила не так, как обычно. Она ему все сказала, думал он. Она точно все сказала.

Продолжая разговор с Кларой, Гюнтер просматривал свое расписание, отмечая все совещания, которые он может отменить, чтобы отправиться в Азию. Без этого не обойтись.

— Не улетай, — сказал он. — Я скоро буду.

Гектор и маленькие феи гор

Пехехеп! Пехехеп!

Из леса долетал глухой крик.

— Это обезьяна? — поинтересовался Гектор.

— Нет, тигр, — объяснил Жан-Марсель. — Вышел на охоту.

Они решили, что лучше вернуться в большой вездеход, взятый ими в аренду по заоблачной цене. Вайла и Нот оставались на заднем сиденье: они-то знали, что такое тигры!

— Ваш друг профессор не ищет легких путей, — заметил Жан-Марсель. — Надо же было поселиться в горах, в деревушке, где живет национальное меньшинство. Не знаю даже, удастся ли нам проехать последние километры на машине…

— А как же тигры? — забеспокоился Гектор.

— О, на такой высоте их будет меньше.

Меньше.Гектор вспомнил, как ему захотелось искупаться в тропическом море. Он спросил местного приятеля, не водятся ли там акулы. Практически нет, ответил тот. Гектор все же поплавал, но недолго.

Правда, он заметил футляр с ружьем в багаже предусмотрительного Жан-Марселя, а также чемоданчик со спутниковым телефоном и параболической антенной, чтобы постоянно быть в курсе событий и подключаться к интернету. Гектор подумал, что ему, возможно, удастся отправить Кларе сообщение, как только они прибудут на место. Только он пока не знал, что ей написать.

Дорога была не ахти, да и вообще это была не совсем дорога, скорее тропа, а временами даже и ненастоящая тропа. Заросли начали редеть, джунгли превращались в обычный лес — как в Гекторовой стране, только с другими деревьями.

Вайла и Нот весело болтали на заднем сиденье. Они впервые в жизни оказались туристками в собственной стране, и это им очень нравилось.

— Вам, похоже, полегчало, — заметил Жан-Марсель.

— Да как вам сказать, — ответил Гектор. — Просто я понял, что если некоторые проблемы не имеют решения, то нечего пытаться его отыскать.