Гелиотехника в школе

Михайлов Павел Леонтьевич

— Не может быть.

— Можешь не верить, но это действительно так и есть. Вот и подумай. Ты собирался тащить через всю Россию двадцать пять пудов золота, которые в итоге смог бы сдать самое многое на сумму в сто сорок тысяч, а допустим я, взяв с собой тридцать килограммов денег вполне спокойно вывезу за границу три миллиона. Это если брать долларами, а если фунтами, то почти в пять раз больше. Как тебе такой финт ушами? И у меня не будет никаких проблем ни с обменом, ни с чем иным. Я вполне смогу в любой момент ими расплатиться. Пусть не на Российской территории, но за ее пределами, без проблем. К тому же там вполне можно их и легализовать, особенно если не показывать сразу все, а тратить понемногу.

Пленник поник. Я тоже слегка помолчал, потом

вновь обратил внимание на бумаги. Остальные бумажки в общем-то ничего особенного в себе не несли. Разве что одна из них являлась очередной справкой, гласящей о том, что красноармеец Конюхов П. П. за проявленное мужество и героизм, направляется на побывку домой в Саратовскую губернию на срок с четырнадцатого января по двенадцатое февраля 1920 года. Справка была снабжена несколькими грозными печатями и подписями, среди которых я обнаружил автограф самого Троцкого. В памяти тут же возникло знание о том, что пока он считается доблестным командиром, и одним из создателей Красной армии. Это после его обвинят во всех грехах, и опустят на голову ледоруб, а пока он герой. Заодно пришло в голову, что если мне удастся сохранить эту бумагу, то лет через «надцать» ее волне можно будет выставить на какой-нибудь аукцион, и неплохо заработать на этом автографе.

— А где-сам-то Конюхов? — спросил я своего пленника. Тот молча отвернулся в сторону. — Понятненько. Лес рубят щепки летят? Тебе типа нужнее. Вопросов нет. Я вот тоже думаю, что нужнее мне, и потому считаю, что у тебя не должно быть возражений по этому поводу, так?

Еще несколько листков бумаги являлись продовольственными талонами на хлеб, табачные изделия. И среди них затесалась еще одна на сахар, масло, крупы и макароны, но с надписью «детская».

— Ты уже и детей грабишь? Ну вообще не ожидал от тебя. А еще дворянин!

— Что бы ты понимал, во дворянстве, быдло деревенское! — Выплюнул мой пленник. — Сам-то небось мальчиком на побегушках рос при ком-то, потому и выучился хоть чему-то!

— Ну это ты зря. Хотя вот глянь сюда, может тебе, что скажет этот документ?

С этими словами я достал из внутреннего кармана тубус, извлек из него грамоту и развернув, поднес к лицу мужчины. Выждав пару минут, убрал пергамент в сторону и спросил.

— Ну как уверился? У самого-то есть, хоть что-то подобное? или только паспорт который уже давно не действителен. То-то же. Тут еще разобраться надо, кто из нас быдло, а кто голубых кровей!

Все эти бумаги лежащие на столе, были в общем нужными в дороге вещами, правда последняя карточка, детская, буквально жгла мне руки. Вначале хотелось просто бросить ее в печь, но подумав, решил оставить. Лучше, если будет такая возможность, отдать какой-нибудь семье, наверняка кто-то встретится на моем пути. Да и вообще, наверное, будет правильным примкнуть к каким-то беженцами, и хотя бы часть пути держаться неподалеку от них.

Красноармейская книжка и все талоны были завернуты в тонкую тряпицу, и положены во внутренний карман полушубка. Я конечно понимаю, что красная армия использовала для своих солдат шинели, и на этом можно было здорово погореть. Но, все же, в полушубке было теплее. Вряд ли в железнодорожных вагонах сейчас топят, да и не хотел я выдавать себя непонятно за кого. Тем более, что не собирался брать с собою оружия. Точнее сказать винтовку, просто потому что даже не представлял, как отправляются на сейчас побывку воины красной армии. С винтовкой или безоружно. И на этом можно было крупно залететь. Но и отказываться от даже таких документов было глупо. В крайнем случае, попытаюсь сослаться на ранение и на то, что допустим исполнял обязанности шофера, и потому винтовка мне была не положена. А уж если кто-то вздумает проверить, то я уж наверняка на любой местной колымаге прокачусь. Даже на жестянке Лиззи, с ее хитро выдуманным управлением. Хотя судя по всему, кроме той самой жестянки, ничего иного сейчас и не встретишь.

Продовольственные талоны тоже вполне пойдут в дело, не мне, так попутчикам. Но задерживаться здесь все

же не стоит. Хоть я и собирался пересидеть здесь крещенские морозы, но похоже придется выходить пораньше. В бумагах обозначена побывка с середины января до почти середины февраля. Глядишь где-то могут и оказаться нужными, а сегодня как раз был второй день отпуска этого красноармейца, упокой господь его душу, и засиживаться надолго в избушке не стоило. Была все-таки некая надежда выдать себя за него, и хотя бы в начале пути проскочить красные кордоны.

Правда имелась еще одна, и, пожалуй, самая важная проблема — деньги. Перед походом думал остановиться на долларах, а сейчас в процессе разговора вдруг понял, что гораздо выгоднее брать фунты-стерлингов. При практически том же весе, они давали вчетверо большую выгоду, чем доллары, и насколько я помнил, до самого начала, а то и конца Великой Отечественной войны, были в цене. Это потом уже на арену вышли доллары, которые их заменили, а пока основной мировой валютой являются как раз фунты. Да и потому в том же Константинополе, сейчас находится эскадра Антанты, и Британия играет в ней немалую роль. Так подумать, можно и в Англию эвакуироваться, а там фунты, как раз к месту придутся. Вот только стоило мне спуститься вниз, как меня постигло разочарование. Во-первых, британские фунты хоть и имелись в наличии, но в основном мелкого достоинства не более десятифунтового номинала. А еще среди них имелись некие облигации стоимостью в десять шиллингов, и было совершено не понятно, как всем этим расплачиваться, и стоит ли вообще брать с собой.

Поразмыслив над этим, решил, что одна упаковка на текущие расходы мне не помешает. Уж если фунт мировая валюта, значит и расплатиться ею в том же Константинополе или Средиземноморье, будет вполне реально, а вот для долгосрочных «инвестиций» лучше запастись все-таки долларами. Правда слишком большой вес, брать не хотелось. Точнее говоря, как раз наоборот, хотелось взять всего и побольше, вот только мое нынешнее состояние, и возраст, не позволяли тащить на себе даже те тридцать килограмм, если я конечно не собираюсь окочуриться под их весом, по дороге.

К тому же, нужно было в первую очередь запастись продуктами питания. Как бы это было не прискорбно, а «кушать хочется всегда» и если деньги еще как-то можно заработать, то с питанием все гораздо хуже. Одно то, что в моем кармане лежат карточки на хлеб и все остальное, говорит о многом. Поэтому после тяжких раздумий, я остановился на том, чтобы взять с собою не больше десяти килограммов дополнительного веса, основную же массу выделить именно на продукты питания. В конце концов, насколько я помнил, с началом Великой Депрессии, множество американцев отправились работать в Советский Союз, и пусть не все, но большая часть их вернулась назад в уже к 1935 году. Думаю, под это дело можно будет посетить это место еще раз, хотя вряд ли получится. Ведь я же не могу утверждать, что отправившись сюда, буду работать в этих краях. И далеко не факт, что мне позволят прокатиться по стране, по окончанию контракта. Да и на границе, тоже досмотрят.

Поэтому стоит рассчитывать только на то, что смогу вывезти из страны именно сейчас. Очень надеясь на то, что мне в итоге попадутся на глаза, хотя бы пятидесятифунтовые банкноты, я тщательно перебирал всю имеющуюся здесь валюту и в какой-то момент, обнаружил доллары гораздо большего номинала. С цифрой пятьсот указанной на банкноте. И это меня очень обрадовало. Радостный я выбрался из подвала, и в этот момент, обратил внимание на своего пленника. Перевязанный с ног до головы, он чувствовал себя явно не в своей тарелке, что было в общем-то немудрено, особенно учитывая то что конечности затекли и вскоре должно начаться отмирание тканей из-за отсутствия кровообращения. Да и похоже отчаянно хотел в туалет, и терпел изо всех сил.