Ген Альфы
Шрифт:
– Ну что тебе сложно? Ради эксперимента, чтобы понять, кто из нас двоих прав.
Она выглядела такой трогательной и непосредственной, с надеждой заглядывая ему в глаза, что Дэвид даже ни на секунду не усомнился, что она просто переживает на счёт своего чувства к другому парню. Поэтому наклонившись к ней – он мягко поцеловал её в губы.
– Нет, поцелуй должен быть настоящим, – прошептала Джесс, обняв его за шею, – чтобы проверить меня на гормоны, – и поймав его губы, она сама поцеловала его, скользнув своим язычком ему в рот, где играя им, она заставила Дэвида ответить. Он ответил, что, правда, нерешительно,
– Знаешь, наверное, ты всё-таки ошибся! – резко отпрянув от него, и отвернувшись, взволнованно произнесла Джесс, хотя у самой на лице мелькнула хищная улыбка, когда она бросила взгляд в окно на втором этаже. – Нужно поговорить о другом! – она снова порывисто схватила его за руку, не давая ему опомниться. – Скажи мне, недавно ты … превратился, как такое возможно, ведь это был день?!
– Я альфа, я могу трансформироваться в любое время, когда посчитаю это нужным, – пожимая плечами, ответил Дэвид, внимательно всматриваясь в её лицо. – Это единственное, что тебя тогда могло остановить от желания выцарапать мне глаза.
– А голос? Ты разговаривал со мной мысленно, это что? Ещё одна твоя способность? Ты становишься телепатом, когда меняешься? – не унималась Джессика, отвлекая его разговорами, чтобы подольше задержать около себя.
– Да, ликаны могут общаться телепатически когда обращаются. Но твои мысли я читать не могу – я могу лишь заставить тебя меня услышать. Джесс, что случилось? – его взгляд стал слишком подозрительным.
– Что мне делать, Дэвид? Я боюсь, – чуть ли не дрожащим от слёз голосом, произнесла Джесс, обняв его, и положив свою голову ему на грудь. – Я не хочу здесь быть чужой. Что я буду делать все эти годы под вашим неусыпным контролем? Чем буду заниматься? А как же душа, Дэвид? Как сердце? Я тоже хочу чувствовать себя любимой и нужной!
По большому счёту Джесс говорила ему правду, хотя немного переигрывала с эмоциями. И для неё сейчас это была лишь часть её плана, её игра, в которую она хотела его втянуть.
– Я с ума сойду. Неужели твоему ребёнку нужна сумасшедшая мать? – тяжело вздохнула она.
Дэвид приподнял её лицо за подбородок, продолжая подозрительно всматриваться в глаза девушке. Затем, не отпуская её, он бросил взгляд поверх её головы в сторону дома, а точнее в сторону окон. На его губах заиграла лукавая улыбка. Он снова взглянул на Джессику.
– Мы найдем применение твоей энергии, – тихо произнес он, сдерживая улыбку. – Ты будешь учиться Джесс. Нужно получить образование, а не думать о всяких глупостях, и забивать ими своё сердце. Да?
– И что я ни капельки тебе не нравлюсь? Даже чуточку? – она, конечно же, поняла, что он раскусил её. Но это не значило, что он знал правила её игры.
Дэвид хмыкнул, и снова рассмеялся, при этом опуская глаза.
– Чуточку? …Нравишься. Но я так же знаю, Джесс, что с тобой у меня будет куча проблем. Пойдем в дом. Благодаря тебе, я должен теперь кое с кем объясниться. И этот поцелуй …
– Правильно Дэвид, этот поцелуй не считается, – не дав ему договорить, бросила Джесс, обгоняя его. – Потому что тебе стоит научиться целоваться, ведь я умею это делать лучше чем ты! – и она, хохоча, побежала к дому.
Дэвид вошел в спальню, обратив внимание, как Кэтрин не шевелясь стоит у окна.
– Кэт, – он попытался обнять её, но она нервно
– Тогда почему ты поддаешься на её уловки? – глаза Кэтрин больно укололи его своей горечью. – Если ты безразличен к этому ничтожеству, зачем с такими терпением ты тратишь на неё свое время?!
Дэвид вздохнул, отойдя от подруги, он принялся раздеваться, устало растянувшись на кровати.
– Она не ничтожество. Она как и мы пытается выжить. Вот и всё. Я не могу её полностью игнорировать. Кэт, ведь я уже объяснял тебе, … черт! Когда-нибудь Джесс родит ликана и я хочу, чтобы она перестала ненавидеть нас как вид. Я должен ей ещё многое рассказать. Для меня принципиально, чтобы женщина родившая моего ребёнка – любила его.
– А может, для тебя принципиально, чтобы и оба родителя любили друг друга? – холодный и обвиняющий тон Кэтрин резал Дэвида по живому. – Она приходила ко мне Дэвид! Пыталась угрозами склонить меня на свою сторону, чтобы я помогла ей сбежать. В противном случае она обещала, что ты забудешь обо мне, а будешь целиком и полностью принадлежать ей!
Дэвид тихо рассмеялся.
– Думаешь, я не вижу, что она играет? Эта маленькая женщина настоящий гейзер – она никогда не успокоиться. Её можно морально сломать, растоптать, но уничтожить нет. Джесс не такая. И я не хочу этого делать. Кэтрин, как ты можешь сомневаться в том, что я люблю тебя? Мы через столькое прошли, неужели через столько лет я заслуживаю твоего недоверия? Это очень неприятно осознавать. Кэт, …день, когда я тебя забуду – никогда не наступит. Ты слышишь? Иди ко мне.
Кэтрин мягко скользнула к нему, прижимаясь к нему своим сильным телом. Она нежно начала покрывать своими поцелуями его грудь, шею. Затем их губы встретились, и невинный поцелуй с зеленоглазой девушкой остался в прошлом. Кэтрин слишком любила и была привязана к Дэвиду всем своим существом, чтобы допускать мысли о том, что она его потеряет.
В ближайшие пару дней Джесс превратилась в тень, скользила неслышно, старалась не попадаться на глаза ликанам. Нужно было подождать пока улягутся страсти, чтобы действовать дальше. Она узнавала их уже по голосам и училась различать шаги. Особенно её интересовало перемещение Дэвида и Кэтрин.
Улучив следующий удобный момент, Джесс прокралась в библиотеку, заранее зная, что Кэтрин куда-то укатила и Дэвид был там один. Он стоял спиной, перебирая корешки книг.
– Привет, – Джесс с легкостью опустилась на софу под окном. – Хотела у тебя ещё немного порасспрашивать о ликанах. Можешь уделить мне время?
– Начинай, – оставив книги, Дэвид подошел ближе, облокотившись о стол. Вот только взгляд у него был какой-то настороженный, словно он ожидал от неё очередного выпада, грозившего ему очередными неприятностями.
– Когда ты узнал, что ты ликан, Дэвид? – она задала вопрос очень естественно и спокойно, словно они часто беседовали об этом долгими зимними вечерами, ничего не скрывая друг от друга.
– Рано. Как только начал понимать, что со мной что-то не так. Не помню уже точно, мне было лет пять, может меньше. И с тех пор как мне сказали, что я особенный мальчик – меня стали обучать жить скрываясь, учили что значит быть ликаном.