Ген Человечности. Трилогия
Шрифт:
А Гордон Блэнчард был, есть и будет — мудрым и непогрешимым правителем…
Норт МакАртур Драйв Александрия, штат Луизиана
24 июня 2010 года
— А хватит инерции эту кучу то согрести? — так отвлеченно, словно мы находились на каком-нибудь приеме в посольстве спросил Мик, показав рукой на машины на стоянке, за которыми занимали позиции стрелки.
— Хватит…
Удар оказался чудовищным — но не для нас, пристегнутых ремнями безопасности, а для тех, кому не повезло оказаться на пути многотонного
Целился я специально — между двумя машинами так, чтобы удар пришелся по багажнику первой и по капоту второй. Первой оказался старый «Шеви-Каприс» в полицейской раскраске, давно полицейскими не используемый — его не просто отбросило. От удара он буквально встал на капот и с грохотом рухнул на стоящий рядом Форд пикап. Машина выглядела так, будто на нее наступил великан, а багажника и вовсе — не было.
Вторым пострадал Шевроле Сильверадо с закрытым кузовом-кунгом редкого, бледно-лимонного цвета. Тот, кто прятался за ним, был не так проворен, а сам пикап был слишком тяжел, чтобы летать, подобно Капрису. Удар пришелся по моторному отсеку, машину развернуло и припечатало к стоящему следом джипу, а один из стрелков с дробовиком, вовремя не просекший наших серьезных намерений, оказался расплющен между ними…
Остальные открыли огонь, один даже успел попасть в лобовое стекло броневика — пуля стекло не пробила, но отставила неслабую отметину. Пара десятков таких вот отметин — и дорогу из-за них просто будет не видно. Хреново…
Те, кто прятался за машинами на стоянке, выстрелили по разу, большей частью не попали и, спотыкаясь и падая бросились прочь от несущегося на них монстра. Шквальный огонь открыли с крыше склада, где засели снайперы, пули пришлись, прежде всего, по кузову-сейфу и по крыше кабины. Любую небронированную машину — неважно легковую, трак или грузовик такой шквал огня остановил бы. Нам же он показался грохотом града по крыше — совершенно неопасным…
Разбросав по сторонам автомобили баррикады, мы за пару секунд преодолели стоянку, я снова крутанул вправо руль и мы, снеся по пути неудачно запаркованную у обочины малолитражку вырвались на оперативный простор — на Мейсон стрит, больше похожую на деревенскую улицу, чем на улицу немаленького южного города. Незадачливые бандиты провожали нас разнокалиберным грохотом, волновавшим нас не больше, чем скорость полет кометы Галлея…
У городского парка свернули на Масоник драйв. В парке явно кто-то был — стояли машины, жгли костры — но нас предпочли не заметить. И правильно — жить всем надо…
Проехали всю Масоник, по дороге сбили нескольких одержимых — красота! Раньше я бы поостерегся сбивать одержимых машиной — все таки риск повредить радиатор, а если туша одержимого вдруг ударится об лобовое стекло и ввалится в салон — так вообще красота будет… Сейчас же увидев одержимого просто давил на газ — даже если они были заняты едой и до нас им не было никакого дело. Лучший одержимый — мертвый одержимый, чем больше я лично их убью — тем скорее закончится все это дерьмо. Один из одержимых ухитрился ударить палкой по капоту за долю секунды до того, как попасть под колесо, еще кровью забрызгало стекло и пришлось включать дворники. Хорошо, в бачке омывателя жидкость была, перед выездом и не проверили, а выходить и протирать, как-то не было желания…
А
Молл был слева, для того чтобы хорошо был виден сам молл и реклама на нем, вырубили все деревья. Но мое внимание привлекло не это — привлекло так, что я аж притормозил. Стоянка перед моллом была забита машинами — самыми разными, в основном траками, на каких здесь ездят. Длинные ряды машин, припаркованных в основном аккуратно, четкими рядами. Но самое главное — там, на стоянке были люди. Много, человек двести….
Поднес к глазами бинокль — и чуть не выронил от ужаса и неожиданности… Мужчины, женщины, дети… Когда то, совсем недавно, они и были людьми, но сейчас… Рваная, перепачканная кровью одежда, раны на теле, на которые никто не обращал внимания… ТВАРИ…
— Ты куда-нибудь торопишься? — не дожидаясь ответа, я повернул руль, нажал на газ и броневик, отшвырнув с дороги старый Форд-Аэростар, влетел на заполненную припаркованными машинами и одержимыми автостоянку…
Удивительно — но не все одержимые бросились на нас! Некоторые бросились, наоборот, от нас — убегать! Вот это номера — раньше они перл напролом и ничего испугать их не могло — даже если на них пер бы каток — они все равно бросились бы под него. А сейчас — вы только поглядите! Видимо, пребывание в стаях запустило механизм обучения — с каждым днем одержимые становились все более и более опасными хищниками.
С теми же, кто не догадался отвалить, я поступил просто и жестоко. Машины на паркингах перед молами паркуются рядами, между рядами всегда оставляют пространство достаточное, чтобы проехала другая машина или магазинная тележка. Сейчас это пространство буквально кишело одержимыми — и я начал их буквально сгребать таранным бампером — часть попадала под колеса. Остаасть размазывалась по стоящим рядами машинам. Вой и рев был слышен даже в бронированной и звукоизолированной кабине. Один одержимый пытался заскочить на капот, но сорвался, и в следующую секунду его размазало между бортом броневика и багажником какой-то машины…
Проехав так метров триста — паркинг был очень большой, длинный, я начал крутить руль, пытаясь развернуться, и тут двигатель чихнул и … заглох! Нет не так — ЗАГЛОХ!!! Когда ровный рев дизеля оборвался, у меня чуть не случился сердечный приступ — сердце словно сдавила рука в холодной резиновой перчатке….
Медленно, мы с Миком повернулись друг, к другу, посмотрели друг другу в глаза. Лицо его было просто белым, словно обсыпанным мукой, я наверное выглядел не лучше. Вокруг машины бесновались одержимые, несколько уже запрыгнули на капот и теперь в бессильной злобе колотили кулаками, камнями и палками по толстому стеклу, пытаясь прорваться в кабину. Жутко — врагу такого не пожелаю. И что теперь. Оружие в кабине есть и патроны — но ведь через такую толпу не прорваться, задавят численностью, порвут на части…