Ген Человечности. Трилогия
Шрифт:
— Черт, ты прав…
Включили компьютер, перекачали информацию на специальные флэш-карты — в стальном корпусе с кожаным футляром и металлической цепочкой на шею. Такие флэш-карты стоили дорого — зато защищали информацию куда лучше гражданских пластиковых. Затем вытащили из компьютера жесткий диск, прошли на кухню, положили его на горелку и включили огонь. Мерзкий запах горелой пластмассы распространился по комнате…
— Черт, ну и вонь! — выругался Питер, открывая окно — ты что, не мог ничего получше придумать? Ты чего? Доктор Феликс Каплан стоял посредине кухни, склонив голову.
— Тс…. Слышишь?
Питер Маршал прислушался —
— Что это? — спросил он шепотом.
— Вскрывают дверь! — так же шепотом ответил Каплан — пошли!
Доктора осторожно прокрались в прихожую, заняли позиции по обе стороны двери. Замок тихо похрустывал (видимо никак не могли подобрать ключ) и вдруг — щелкнул!
— Замри! — крикнул Питер, направив на незнакомца автоматический пистолет, когда тот шагнул в квартиру.
Человек в маске замер на пороге. Глаза в прорезях сделанной из лыжной шапочки черной маски, смотрели холодно и безразлично. Медленно, очень медленно, человек в маске сделал осторожный шаг назад.
— Замри, сука!!!
Человек в маске внезапно отпрянул в сторону, бросился вниз по лестнице…
— Что за…
— Похоже, дело дрянь — озабоченно сказал Каплан — нам надо попасть на объект и уничтожить все остатки информации, что там есть. И как можно быстрее!
Катастрофа, день семнадцатый
Национальный парк Цибола Форрест штат Нью-Мексико ночь на
19 июня 2010 года
— Нормальная сказочка на ночь!
— Какая есть… — пожал плечами Питер.
— Нормально… — я вышел из машины, потянулся, прогоняя сон. Дневная жара прошла, приятный ветерок незаметно холодил кожу. Огромная серебристая луна висела над горами, подсвечивая окрестности серебряно-белым, холодным светом. Пейзаж так и просился на картину. Полнолуние — ночь оборотней.
— Слушай, Пит … — задумчиво сказал я — как думаешь, почему иногда у меня возникает желание перестрелять всех ученых до одного?
— Вот спасибо… — обиделся Питер — между прочим, это все разрабатывалось как технология быстрой и безболезненной вакцинации…
— А получилась длительная и болезненная технология смерти. Всего человечества. Ладно… Значит ты говоришь — вирус может передаваться по воздуху?
— Нет — терпеливо сказал Питер — воздушно-капельный путь передачи для него по-прежнему исключен. Вирус — в его естественном, биологическом виде, гибнет в окружающей среде в течение нескольких секунд, он может выжить только в теле человека. Но вот если поместить этот вирус внутри микронной капсулы биогеля — выживаемость вируса резко повышается, и он способен сохранять активность на воздухе в течение нескольких часов.
— И как защититься от этого вируса, если он помещен в этот самый… в биогель, короче?
— Никак. Либо вакцина, либо костюм биологической защиты. Армейский или медицинский. Если вдохнул хотя бы сотню-другую капсул — ты заразился. Противогаз, например, не говоря уж о респираторе, от заражения не спасет. И похоже, что этот вирус был распылен в очень большом масштабе.
— Здесь есть загвоздка — покачал я головой — я по-прежнему не могу понять технологию распыления.
— Может с самолетов? — предположил Питер.
— С самолетов… — усмехнулся я — это бред полный. Представь себе — ты должен
— Не все, конечно … — глухо сказал Питер — но кое-что узнали…
За несколько месяцев до катастрофы, Швейцария, Бернский Оберланд Курорт Венгенц
01 января 2010 года
Эта маленькая альпийская деревушка стала известна, да и то — в узких кругах, только недавно. Еще в восьмидесятых эта была обычная альпийская деревушка, утопающая в снегу, к которой зимой надо было добираться только на вертолете. Европейская и британская аристократия отдыхала обычно в Давосе, куда можно было добраться на машине и где были лучшие горнолыжные трассы во всех Альпах. Давоса хватало всем, а заоблачные цены делали отдых этаким «междусобойчиком», когда вокруг только свои. Одному богу известно, сколько сделок заключили, сколько миллионов и миллиардов перешло из рук в руки в перерывах между головокружительными спусками или в уютных ресторанчиках, где усталые горнолыжники собирались в конце дня пропустить шампанского, а кто замерз — глинтвейна. К услугам лыжников был и еще более дорогой Сант-Мориц.
Но в девяностые все резко изменилось. После падения железного занавеса и возвышения Китая, гости из стран бывшего СССР, восточной Европы и Китая буквально заполонили, загадили некогда тихие и респектабельные места. Вместе с ними пришел мат, грязь, проститутки, дикие выходки типа требования открыть ресторан в три часа ночи. Отдых рядом с такими вот свиньями, кичившимися своим скороспелым богатством стал решительно невыносим.
В итоге, завсегдатаи зимних швейцарских курортов попытались создать для себя новый, никому не известный уголок. Одним из таких уголков и стал курорт Венгенц. Он был расположен в долине Лаутербруннен, у подножья горы Юнгфрау и славился своим чистым горным воздухом и обилием солнечных дней. Многие считают, что самое лучшее катание на лыжах во всех Альпах, находится именно здесь в регионе Юнгфрау, в бернском Оберланде. Но свиньи постепенно нашли и этот курорт. Скрыться от них стало просто невозможно нигде…
— Скоты… — пробормотал стоящий на горе высокий, буквально лучившийся здоровьем, несмотря на свои пятьдесят с лишним лет человек, глядя через серо-стальные солнцезащитные очки на неуклюже спускающегося по самой простой трассе полноватого, лет сорока человека, громко матерящегося по-русски.
— К сожалению, в нашем маленьком мире от этого нельзя нигде скрыться … — пробормотал стоявший рядом пожилой седовласый, аристократичного вида господин. Солнечные очки он не надел и сейчас сильно щурился, глядя на ослепительно белый, переливающийся мимолетными искрами по зимним солнцем, альпийский снег.