Ген мужества
Шрифт:
- Да, выпить бы сейчас не помешало, - печально согласился Прохор.
– Только не на пару, Юрку бы еще сюда. И Федора. Федя как не крути – свой парень. Эх, и кутнули бы вчетвером!
- Размечтался, - хмыкнул Стас. – Непьющие они тут все. Сухой закон. А интересно, вот скажем, в Новый год или на день рождения…
Неожиданно за их спинами раздался знакомый голос:
- Вот вы где! Еле нашел.
- Орел! – одновременно воскликнули Стас с Прохором и, обернувшись, увидели улыбающегося Юрия. Тот держал в обеих руках по виду тяжелые пакеты. Друзья бросились обниматься. Пакеты мешали,
- Юрка, дружище! – радостно сказал Стас. – Как здорово, что мы опять вместе!
- А я знал, что Юра вот-вот приедет, - заявил Прохор.
– Чувствовал. Чего ему там, на Востоке задерживаться!..
- А чем это из твоих пакетов так вкусно пахнет? – повел носом Стас. – Чем-то копчененьким.
- И копчененьким и солененьким, - усмехнулся Юра.
– Дальневосточные гостинцы. Мне их в дорогу мои товарищи бывшие партизаны собрали.
– Он поднял пакеты с пола, не найдя взглядом стола, поставил на приборную панель, стоящую посреди рубки. Принялся не спеша вытаскивать из них свертки и банки. – Тут и чавыча копченая, и икра лососевая малосольная, и крабовое мясо, и корюшка вяленая и селедочка тихоокеанская, - он сделал паузу и хитро улыбнувшись, сказал: - А есть и кое-что, что ты, Стас, своим чутким носом унюхать никак не мог, ибо закупорен сей продукт весьма надежно, дабы ни капли не пролилось… Але оп! – и с этими словами жестом фокусника Юрий извлек из пакета четвертную химическую колбу с притертой пробкой, под самую горловину заполненную прозрачной жидкостью.
- Никак водка? – ахнул Прохор.
- Обижаете, господин бывший штаб-ротмистр, - довольно улыбнулся бывший поручик, - чистый спирт.
- Да ну! – выдохнул Стас.
- Так точно, C2H5OH. Произведен в подземной лаборатории города Энска знаменитым химиком Горицветом Филиппом Владимировичем и передан мне с настойчивой рекомендацией употребить по назначению в компании боевых друзей.
- Мы тут со Стасиком давеча о сухом законе разговаривали, - вспомнил Прохор. – А у меня, между прочим, уже второй день нос чешется.
- Нос чешется – это к драке, - сказал Стас, - а драться нам теперь не с кем.
- Нет, мой нос другое чует, - рассмеялся Прохор. – Не биту мне быть, но пьяну! А примета твоя, Стас, неправильная – к драке кулак чесаться должен.
Первую выпили, не чокаясь.
- За Семена Семеновича Воробьева, отдавшего свою жизнь во имя спасения человечества, - сказал Стас.
- За нашего Воробья, - тряхнул чубом Прохор.
- Царство ему небесное. – Юрий перекрестился. Его примеру последовали остальные.
Выпив помолчали, вспоминая погибшего друга.
- Неугомонный был мужик, Семен, - вздохнув, сказал Прохор. – Все в бой рвался…
- Не нужно было мне его одного в Энске оставлять, - с сожалением произнес Юрий.
– Надо было хоть Жилина при нем оставить.
- А что бы Жилин сделал? – возразил Стас. – Удержал бы? Сомневаюсь… А где он, кстати, союзник наш?
- Со мной прилетел, к брату пошел. У них там сегодня что-то вроде дня памяти погибшим соплеменникам организуется. Знаете, сколько их полегло? Мне Жилин сказал, у них, у крдаков, перепись быстро делается. Из четырех миллионов прибывших на Землю крдаков чуть больше трехсот пятидесяти тысяч
- Война, - вздохнул Прохор, - она не щадит никого.
- Надо похоронить Семена на родине, в Сибири, в селе Кривощеково.
– сказал Стас. – Он мне наказ перед смертью дал. Вот только не уверен я, есть ли оно теперь, это село.
- Все сделаем, как положено, - кивнул Юрий. И Кривощеково это найдем и кладбище, где родные Семена похоронены. А если не сохранилось ничего, все равно там, в тех краях, в земле сибирской прах Семена покоиться будет.
- Давайте, братцы, еще по одной, - предложил Стас.
– За победу выпить надо. Мы в нее верили и она пришла.
- Не только верили, но и кое-что сделали, чтобы она быстрей настала, - дополнил слова товарища Юрий.
Едва он потянулся к колбе, намереваясь наполнить стаканы, в рубку ворвался запыхавшийся Федор Джонович Скворцов.
- А вот и я! Привет, мужики! О, Орел, и ты здесь! Как здорово!
- Что все мы здесь сегодня собрались, - громко продекламировал Стас строчку известной лишь ему одному бардовской песни.
- Да-да, это просто замечательно, что мы, наконец, собрались все вместе!
– Федор буквально светился счастьем. Он бросился к друзьям, обнял каждого, поздравил с победой. А потом, заметив колбу, стаканы и разложенные на приборной панели закуски, повел носом и удивленно спросил:
- Вы что - пьете?! – и тут вдруг огорошил всех: - Это дело. Но почему без меня? Я что, больше не друг вам?
- Так ты ж где-то шляешься, - радостно улыбнулся Стас. – Откуда нам знать, когда ты нас своим присутствием осчастливишь?.. А тебе вроде как нельзя, у вас же сухой закон.
- Какой-какой закон?
- Сухой. Это когда спиртное запрещено.
- Что-то я ничего о таком законе не слышал, - покачал головой Федор. – Кто это тебе такое сказал?
- Как это? Ты ж сам рассказывал в день нашего воскрешения. Мол, никаких спиртных напитков не употребляете. Ну, тогда, забыл что ли? Когда еще змеиным супчиком нас потчевал.
- Ничего подобного… А, - вспомнил Федор, - так я же тогда о порядках, установленных на Островке Надежды вам говорил. А так… никакого сухого закона нет.
- Ура! – воскликнул Прохор. – Мечты сбываются: напьемся вчетвером!
Юра снова потянулся к колбе.
- Погодите, мужики, - остановил его Федор.
– У меня другое предложение имеется. Давайте-ка все это богатство сейчас быстренько соберем и пойдем ко мне домой. Тут рядом.
- А что, я согласен!
– обрадовано произнес Прохор. – Мне уже в этом иноземном сарае порядком обрыдло.
Стас пожал плечами, он тоже был не против. Юра, наконец, взял в руки колбу, но для того, чтобы заткнуть ее пробкой. Прохор принялся заворачивать наспех порезанную рыбу и складывать обратно в пакет.
- Вообще-то у меня все есть. Девчата уже на стол собрали… но вы все забирайте, пригодится. У меня жить будете. Пока. А там подыщем каждому по квартире…
- Девчата? – Прохор перестал паковать продукты. – Какие девчата? Ты сказал: девчата?..
- Ну да. Стелла, Станислава и Леночка Позднякова.