Ген подчинения
Шрифт:
Впрочем, думать об этом мне не хотелось, и я вновь принялась рассматривать окружение. Больше всего меня удивляло, что хозяева кошек никак не пытались привлечь шефа или других генмодов, не рекламировали свой живой товар. Просто стояли себе и болтали. Возможно, так проявлялась деликатность в этом странном месте.
Но обход тянулся и тянулся, кошки орали все сильнее, а ноги мои начали гудеть. Я умею ходить подолгу, благо, поручения шефа воспитывают выносливость. Но одно дело идти или даже бежать, и совсем другое — семенить черепашьим шагом.
Шеф, очевидно, почувствовал мою усталость, и
— Ладно, Анна. Положусь на вашу везучесть. Вот эти трое вроде бы хорошо совместимы. Выберите из них одну.
Выбор шефа пал на трех кошечек: одну рыжую полосатую, другую дымчатую серую и третью черную, словно Виктуар. Я подумала, что у шефа с дымчатой будут, наверное, милые котята. Потом в последний момент почему-то ткнула в рыжую.
— Вот она симпатичная.
Этот эпитет вовсе не подходил к рыжей и гладкошерстной желтоглазой кошке — по виду обычной дворовой, ни намека на породу или даже природное изящество. Но она сидела и спокойно вылизывалась, тогда как остальные метались по клеткам и жалобно блеяли. Может быть, если шефу повезет и он получит долгожданного разумного сына или дочку, котенок тоже будет спокойным?.. Для меня это стало бы большим облегчением!
— Отличный выбор! — басом сообщил двухметровый усач в дорогом костюме, хозяин кошки. — Звездочка очень покладистая. И как раз сейчас в охоте. Пройдемте в номер? — он показал на дальний угол зала, отгороженный занавеской.
Пушистый хвост шефа, задранный было вверх, дернулся и опустился.
— Ну что ж, — вздохнул он. — Пойдемте. Анна, заплатите этому господину и идите… попейте кофе, пожалуй. Напротив гимназии есть замечательная кофейня.
Кофейня мне понравилась с порога: очаровательными разноцветными печеньями-макаронами, уложенными в многоярусную вазочку в витрине. Печенья-макароны — мои самые любимые, так и тают во рту!
Но стоят они совсем несообразно своему размеру и весу. Я вздохнула, зная, что возьму в лучшем случае песочное кольцо или, может быть, пирожок с повидлом.
Решительно миновав витрину, я толкнула тяжелую дверь с витражной вставкой, и мне сразу ударил в нос запах кофе. Пряный, с шоколадными нотками, он не просто стоял в воздухе — сам воздух в кофейне как будто был пропитан им!
Столы из темного дерева, многочисленные турки и изящные посудины с тортами в витринах — все это тоже сплеталось из восхитительного кофейного запаха. А легкие белые шторы на окнах — словно привкус молока…
Разумеется, получив такой удар по обонянию, я просто не могла больше бороться с собой, и, подойдя к прилавку, немедленно заказала самую большую чашку самого сложного напитка, со взбитыми сливками и шоколадной крошкой. Слегка опомнилась я только тогда, когда вежливый, словно вышколенный дворецкий, бариста спросил у меня:
— Чего желаете к кофе, сударыня?
Мрачно подумав, что к такому кофе я могу позволить себе только горбушку черного хлеба, я сказала:
— Нет, спасибо, это все. Сколько я вам должна?
К счастью, я вспомнила, что в таких заведениях, где сам подходишь и забираешь заказ, принято расплачиваться сразу: это все-таки не ресторация.
Бармен назвал цену.
— Простите, вы не ошиблись? — спросила я, очевидно, выставив себя полной невеждой (да и невежей заодно… ух как я путала в пансионе эти два слова!). — Всего девять копеек?
На самом деле, девять копеек — это недешево. На девять копеек можно хорошо пообедать в неплохом заведении. Но кофе в наш город привозят издалека. Он стал очень моден в последние пару лет, и цену на него заламывают, как я слышала, в сотню раз против закупочной. А уж что творится в кофейнях — битвы, описанные античными писателями, меркнут перед этой кутерьмой. Несмотря на галопирующие цены, не пустует ни одна!
— Не ослышались, сударыня, — любезно склонил голову бариста. — Мы в нашем заведении любим кофе и хотим, чтобы оно было доступно каждому. Прошу садиться, официант принесет вам ваш заказ.
— Тогда… я, пожалуй, возьму еще печенье-макарон, — выпалила я едва ли без сознательного разрешения. — Нет, два… нет, три!
В конце концов, успокаивала я свою совесть, они всего-то по две копейки каждая. В сумме выйдет меньше кофе. Да и шеф, скорее всего, оплатит мне хотя бы половину, раз уж не дал пообедать дома.
Слегка смущенная, я уселась за столик возле окна — ждать своего заказа.
Тут же оказалось, что я попала в это заведение в нехарактерный для него момент тишины: буквально через несколько секунд в дверь впорхнула стайка студенток — видимо, прибежали на обед из корпуса Медицинской академии, тут недалеко. Смеясь и перешептываясь, они заказали себе кофе и шласбургский пирог на четверых; только одна подчеркнуто громко выбрала травяной чай и начала стыдить остальных за то, что они пьют «заморский продукт, да еще и повышающий кровяное давление»!
Остальные трое не обратили на нее внимание — судя по всему, привычно.
Я невольно засмотрелась на этих девушек: какие они были легкие, смешливые, свободные и аккуратные в своих белых форменных шапочках и с одинаковыми полотняными сумками через плечо. Если бы и я могла так же легко шутить и разговаривать на самые разные темы с кем-нибудь помимо шефа! Если бы и у меня была подруга — а еще лучше две или три!
Но за все годы в пансионе у мадам Штерн мне так и не удалось преодолеть застенчивость и с кем-нибудь подружиться. Одна девочка относилась ко мне по-доброму, делилась присланными из дома сладостями и защищала от остальных. Но она была старше, выпустилась двумя годами раньше меня (то есть пять лет назад) и с тех пор ни разу не написала. Наверное, она себя все-таки моей подругой не считала.
Вскоре после медичек в кофейню ввалилась пара кадетов военно-морского училища им. адмирала Грошина — того самого, мальчиков откуда мадам Штерн когда-то приглашала в пансион, чтобы мы, воспитанницы, могли получить представление о противоположном поле.
Мальчики были совсем молоденькие, хорошо если лет по четырнадцать. Увидев студенток, моих ровесниц, они тут же покраснели до корней волос. Один из них, подойдя к прилавку, срывающимся и несчастным тоном заказал черный кофе — громко, чтобы слышно было на всю кофейню. Другой последовал его примеру. Бедняги, а наверняка ведь хотели взять что-нибудь сладкое! Вроде моего заказа.