Ген поиска
Шрифт:
Именно поэтому я воспользовалась любезным предложением Никифора Орехова, который не только пригласил меня на морскую прогулку на собственном пароходе, но и разрешил позвать с собой несколько человек гостей. С моей точки зрения, и шеф, и Марина как никогда нуждались в хорошей передышке!
Маршрут был самым простым: сесть на пароход с утра, к обеду быть на острове Сторожевом, там устроить пикник, к вечеру отправиться к Красным гротам — они находятся к востоку от города, — там полюбоваться закатом и заночевать, а на следующее утро отплыть обратно. Отличное развлечение на выходные. Красивые виды, морской воздух… А главное, никаких мыслей о работе! И никакого шанса, что нас достанут клиенты, которые
Словно в ответ на мои мысли Марина поймала мою руку и крепко сжала:
— Спасибо, что вытащила, — серьезно сказала она. — Мне давно хотелось съездить на море! И я понимаю, чего тебе это стоило, — добавила она, понизив голос.
— Что ты, мне это ничего не стоило, — ответила я. — Наоборот, твое общество для меня самый настоящий подарок!
Марина улыбнулась с загадочным видом. Шеф перевел взгляд с нее на меня.
— Аня, помните, что вы обещали отказаться, если Орехов предложит вам работу, — проговорил он с характерным для него сарказмом. Так, что сразу становилось понятно: не работу Мурчалов имеет в виду!
Похоже, я снова густо покраснела. По крайней мере, щеки у меня потеплели.
— Да что вы в самом деле заладили! — воскликнула я. — Орехов и Орехов! Мы просто… подружились.
Конечно же, я понимала, что и шеф, и Марина подначивают меня не зря. Нельзя «просто подружиться» с человеком, который старше на десять лет и богаче в неисчислимое количество раз! Но как еще назвать эти отношения?
С тех пор, как мы вместе брали на абордаж дирижабль, Орехов иногда заезжал к нам — справиться о моем здоровье. Пару раз присылал цветы, один раз — коробку дорогой выпечки. Трижды приглашал на прогулки, один раз чтобы обкатать его новый аэромобиль (прошлый сгинул вместе с «Прогрессом»), дважды на извозчике. Все эти знаки внимания были мне приятны. Во время прогулок, однако, мы все больше говорили о сыскной работе, о том, как меняется политический строй города после мятежа, справится ли Горбановская с обязанностями мэра, какое наказание в конце концов ждет Соляченкову (ее судебный процесс изрядно затянулся) и на тому подобные темы.
Порою, конечно, разговоры наши касались и более личных вопросов. Однако Орехов всегда был сдержан и не пускался в откровения. Например, молчал как рыба о своей уважаемой матушке — богатейшем человеке в Необходимске. А я так и не рассказала ему самого главного о себе: то, что шеф удочерил меня не из детского дома и не после гибели родителей. То, что я на самом деле — генмод, изготовленный в пробирке, и что одну свою создательницу я убила собственноручно, а другого создателя все еще ловят и не могут поймать.
В общем, все это слабо походило на дружбу, а если и напоминало ухаживание, то только на его первых, самых осторожных стадиях… насколько я могла судить, исходя из книжного опыта. Честно говоря, чем дальше, тем больше мне казалось, что мы хотим от наших встреч совершенно разного. Нет, не в том смысле, что мужчины хотят от женщины «только одного»! Скорее уж, наоборот. Я бы, может, и не прочь была перевести отношения с Ореховым в иную плоскость, не беря на себя серьезных обязательств — он совершенно очаровал меня и своей авантюрной жилкой, и поведением на дирижабле. Если уж и получать с кем-то первый опыт, то почему не с таким мужчиной. Благо, его личные качества с лихвой компенсируют заурядную внешность и лишний вес! Однако я инстинктивно чувствовала, что сам Орехов нацелен на нечто иное. А на что, понять не получалось.
Но рассказать об этом моим спутникам в подробностях я не могла. Казалось бы, откровенничать с Мариной на эту тему было бы легко и естественно — разве барышни не шушукаются все время, обсуждая кавалеров? Однако я чувствовала глубочайшую неловкость при мысли
К сожалению, ехать от нашего дома до порта было довольно долго — почти через весь город. Хватило бы, чтобы вызвать неловкость и у более толстокожего человека, чем я. К счастью, Марина все же имела достаточно такта, чтобы не дразнить меня непрестанно. Шеф бы, может, и не удержался бы, но при Марине он тоже вел себя прилично.
Мы говорили о городе, о Ваське, о том, когда станет пора учить его читать (не раньше, чем через год, по мнению Марины), и в целом вполне приятно проводили время.
Наконец мы въехали на территорию порта. Точнее, пассажирской его части. Порт Необходимска чрезвычайно велик, и в тот его сектор, где находятся верфи, склады и грузовые причалы, без нужды лучше вообще не заезжать. Разумеется, мы с шефом там иногда бываем по долгу службы.
Пассажирская часть — совсем другое. Здесь не менее оживленно, но все служебные постройки выкрашены в белый цвет, есть нарядное здание пассажирского причала, к которому примыкает новенькая гостиница. Да и сами пассажирские пароходы выглядят светло и нарядно, даже дым, который вырывается из их труб и периодически валит в сторону порта, почти не портит впечатление.
Что там, даже вода здесь не так цветет, как в грузовом порту.
Кроме того, от пассажирских причалов видны причалы военные, чуть подалее, где бухта Необходимска загибается рогом. Среди этих кораблей еще сохранились парусные, причем не пароходы с оснасткой, а самые настоящие фрегаты — правда, всего два или три, они служат учебными пособиями. Но именно поэтому они стоят ближе всего к пассажирскому порту, и посмотреть на них приятно.
Личный пароход Орехова обнаружился на последнем причале, как раз перед началом военного порта. Небольшой, всего лишь двухпалубный, он смотрелся очень ладно и аккуратно на фоне соседней громады из Галлии. На борту красовалось название, выложенное большими медными буквами: «Терентий Орехов». Интересно, это сам Орехов решил так увековечить имя отца, или Татьяна Афанасьевна сочла необходимым назвать пароход в честь покойного мужа?
Трап, покрытый красным сукном, уже лежал на краю причала. Возле него нас встретил расторопный лакей — «Позвольте ваш багаж, дамы и господа!» Мне это неприятно напомнило первый визит на дирижабль «Прогресс», но я отогнала непрошенные ассоциации. Вряд ли мне не повезет второй раз за пару месяцев потерпеть крушение вместе с судном! Да и речь на сей раз идет об увеселительной прогулке, а не об интригах по захвату власти.
У нас с шефом на двоих был всего лишь один чемодан, у Марины и того меньше — небольшая сумка. Стюард быстро проводил нас в каюты — наша с шефом представляла собой люкс из двух крошечных спален и гостиной, Маринина примыкала к нам и была обставлена почти так же роскошно — и сообщил, что как только пароход отчалит, уважаемым гостям подадут легкий завтрак в салоне. Где (за завтраком) их и поприветствует капитан и владелец судна.
Желая поглядеть, как мы отчалим, я отправилась на палубу. Мурчалов предпочел остаться в каюте: «В отличие от вас, Анна, я ночью доделывал дела, поэтому не упущу возможности вздремнуть, раз уж наш гостеприимный хозяин предоставил мне такую удобную постель!» Тогда я постучалась в дверь Марины.
— А разве ты не хочешь разыскать Орехова в одиночку? — лукаво спросила она.
— Скажешь тоже! — ответила я. — Успею еще с ним встретиться.
Тогда Марина отправилась со мной.
— Идеальный день! — воскликнула моя подруга, когда мы поднялись на верхнюю палубу.